Моя любимая мачеха, или Она не твоя

Вечером, размышляя за рулём о произошедшем, я и сам не заметил, что приехал не на городскую квартиру, где проводил одинокие ночи, а к дому отца. Скривившись, заглушил мотор и поднялся по крыльцу.

— Рома! — выскочила навстречу Катя. Она обняла меня так нежно и радостно, что стало чуточку стыдно. С нашего разговора я так и не общался с матерью. — Как я соскучилась! Проходи… Есть хочешь? Как же ты похудел! Риккардо! Llama al aeropuerto, cancela tu reserva.[i]

— Аэропорт? — зацепился я за знакомое слово и обратил внимание на сложенные в углу чемоданы. — Ты уезжаешь?

— Да, — виновато посмотрела она. — Не думай, я не сбегаю. Я бы обязательно попрощалась с тобой, но хотела это сделать по телефону, чтобы не отвлекать от работы. В последнее время ты так занят! Я ещё приеду, обязательно. Но родня Риккардо очень волнуется, меня там хорошо приняли и…

— Я рад, — прервал её и искренне добавил: — Действительно очень рад за тебя и чертовски благодарен за тот разговор. — Не сдержал усмешки: — Но про наручники лучше никому не рассказывать. Давай я вас провожу.

— Но я уже попросила отменить бронь, — растерялась она.

— Забронируй снова, — фыркнул я.

За сборами прошло немного времени, Риккардо был очень расторопен. Испанец умудрялся и носить чемоданы, и целовать руки жене, и зазывать меня к себе в гости. По пути в аэропорт я будто пропитался той жизнью, которой так и пылали моя мама и её новый муж. Я понял, что она действительно счастлива с этим мужчиной.

А Милена с моим отцом.

Катя уловила перемену в моём настроении и, обняв меня у стойки регистрации, прошептала:

— Спасибо, что простил меня, сынок. От твоего отца я того же не жду. Этот человек был глыбой льда, ею и остался. Как он поступает с бедной девочкой, своей новой женой — сердце кровью обливается! А бедняжке и так досталось от жизни. Сначала мама и брат погибли в катастрофе, теперь папа на пороге смерти. Если твой отец настолько чёрствый, хоть ты прояви к Милене капельку сочувствия.

— Да я…

Я осадил себя, не желая делиться горькой правдой. Я знал, почему отец так холоден с Милой, понимал, что ей тяжело, но не хотел ничего менять, втайне надеясь, что девушка разлюбит его, что они расстанутся. Что у меня будет второй шанс.

И всё же в груди ёкнуло. Я так мало знал о той, кого любил. А она никогда не рассказывала о катастрофе. Никогда ничего не говорила о себе.

Я возненавидел её за то, что посчитал расчётливой сукой.

Я полюбил Милену после за то, что она оказалась ангелом.

Я совершенно не знаю, кто эта девушка на самом деле.

[i] Позвони в аэропорт, отмени бронь. (исп)

Глава 42. Баграт

Я стоял у окна и смотрел, как сумерки спускаются на город. Домой не тянуло: Ромка перебрался в городскую квартиру, Катя со своим испанцем уехали, а мы с Милой…

Я тяжело вздохнул и сжал двумя пальцами переносицу.

Черт!

Наши отношения балансировали на тонкой грани и никто из нас не решался сделать шаг куда-нибудь.

Мила хотела вернуть все то хорошее, что было когда-то. Она даже делала попытки исправить все: сексуальное белье, ужины, завтраки. Однажды даже пришла ко мне в кровать… Я едва устоял. Мне хотелось обладать ей, клеймить поцелуями, слушать, как жена стонет мое имя. Для этого нужно лишь наступить на горло самому себе. Забыть, что Мила любит другого, что именно с ним наставила мне рога, выбросить из памяти все это, сделать вид, что ничего плохого не случилось.

Реально, возможно, но от самого себя тошно. Да и не верил я в этот самообман. Нельзя заставить другого полюбить тебя.

Нет. Мне нужно ее отпустить.

Дядя Тимур уверенно идет на поправку. Еще неделя-другая и …

— Па, можно к тебе? — В кабинет заглянул сын. — Не занят?

Ромка выглядел собранным и решительным. Значит у него что-то серьезное произошло.

– Проходи. — я жестом указал на стул, а сам вернулся за стол. — Что у тебя? Опять новые идеи по текущим проектам?

Я улыбнулся сыну. Мне нравился его энтузиазм и вообще, как он изменился за последнее время: повзрослел, возмужал, на моих глазах он из мальчишки превратился в мужчину.

— Примерно, — он положил папку на стол и устроился не на стуле, а на диванчике. — Но это подождёт. Я хотел поговорить о Милене.

— А что с ней? — я нахмурился.

Последнее время они вместе работают, может жена поделилась с Ромкой и он теперь хочет как-то помочь нам? Стало неловко. Обсуждать свою личную жизнь с сыном я не хотел, но и осаждать Романа не собирался. Мне не хотелось ссориться с ним, он ведь наверняка хочет как лучше.

— Я люблю её, — серьёзно произнёс сын. — И хочу жениться. Потому что я её первый мужчина. — Он рывком поднялся и, заложив руки за спину, добавил: — Ты же хотел этого изначально. Уйди в сторону, па. Отдай Милу мне.

Я смотрел на Рому и не верил собственным глазам.

— Ты? Это был ты!

Руки сжались в кулаки. Хотелось врезать сыну, меня останавливало лишь одно.

— А потом я влюбилась… — так мне сказала Мила.

Она любит Рому, а он по всей видимости тоже неравнодушен к моей жене. Сука! К моей, мать твою, жене!