Моя любимая рыжая ведьма

После этих слов Сальвовски и Жеан соф Эсгер с таким уважением глянули на нашего учителя «Начертательной геометрии кругов призыва», что даже я смутилась и одновременно испытала гордость за него.

— Сейчас приготовим все для нашей девочки, — с этими словами ведун спрыгнул с повозки и спешно удалился.

— Что-то подобное, Рэиф, я и ожидала, когда вы заявили, что поедете вместе с женой. Это практика по основному предмету, а не семейный отпуск. Ведите себя немного сдержанней. Я не желаю, чтобы мои студентки всю неделю слушали по ночам как «вы счастливы в браке», — женщина строго глянула на коллегу, правда соф Валлари даже не удостоил ее ответом. Он сочувственно глядел на меня своими колдовскими зелеными очами и, кажется, ему было совестно.

— И еще одно! Лу Сионе, а когда это вы успели стать девочкой профессора соф Эсгера, — задала весьма компрометирующий вопрос не успокоившаяся учитель Сальвовски. Ее взгляд прожигал меня насквозь. — Если ты еще не поняла, то профессор соф Эсгер чистокровный ведун. Мы же с тобой ведьмы, милая, и понимаем, что это значит. Не крути перед ним хвостом. Это тебе даже не некромант, — женщина стрельнула глазками в профессора соф Валлари, — этот даже деликатность проявить не потрудится, запихает в мешок и готово. Только у алтаря поймешь, кто и зачем тебя уволок.

— Мне кажется, вы преувеличиваете, учитель, — буркнула я, сдерживая зевок.

— Я не преувеличиваю, а рассказываю реальную историю своей матери. Ведуны, милая моя, острее всех прочих магов чувствуют свою женщину. Им и взгляда достаточно. А дальше девушке остается только: либо принять мужчину, либо бежать подальше и побыстрее. Послушай совет опытной ведьмы, отец которой чистокровный сильный ведун, — держись от профессора соф Эсгер как можно дальше и даже не дыши в его сторону. Мне это его заявление о «моей девочке» очень не по душе пришлось. Ты меня поняла, Малика?

— Да, учитель Сальвовски. Хвостом перед ним не крутить, глазки не строить и томно в его сторону не вздыхать, — отчеканила я.

— Молодец, правильно все уяснила, — похвалила меня учитель. — А иначе, Малика, всю жизнь свою подстраиваться под его нрав придется. Не быть ведьме главой в семье, где мужчина ведун. Не станет он скакать под твою дудочку. Свернет в бараний рок и вывернет в нужную сторону. Осторожнее, Малика, с ведунами не шутят. Даже если кажется, что перед тобой мужчина с легким веселым характером, не обманывайся. Этот соф Эсгер не так прост, слишком быстрый и прыткий, и мнение его чужое похоже не волнует вовсе.

— Интересные у вас рассуждения о мужчинах, — проворчал профессор соф Валлари. — Я не думаю, что в нашей компетенции, учитель Сальвовски, вмешиваться в личную жизнь студентов. Они взрослые люди — сами разберутся с кем им спать, с кем дружить и за кого замуж выходить.

— Правильные у меня рассуждения. Ведун — это не некромант. Это вы своей жене полностью потакаете и ужом ради нее вертитесь. С профессором соф Эсгер такой номер не пройдет. И кто, как не мы, подскажем им в нужный момент как лучше поступить, где поостеречься, а где и вовсе замереть и ничего не делать.

Мне бы сейчас призадуматься обо всем, что сказала мне Сальвовски. Но мой мозг просто отказывался это делать, он хотел только одного — спать. Прикрыв глаза, я снова задремала. На подсознании уловила момент, когда меня подняли и понесли. Потом опустили на что-то мягкое, а под головой оказалась подушка. Счастливо мурлыкнув, я повернулась на бок. Для полного комфорта обхватила подушечку руками и, выдернув из-под головы, прижала к животу. Какое блаженство. Никто не стонет, не тарабанит в стену, не дергает повар, требуя, нести кружки с элем клиентам. Наконец-то возможность просто сомкнуть глаза и насладиться сладкими снами.

— Спи, ведьмочка моя, — шепнули мне на ушко. — Скоро ты станешь засыпать только в моих объятьях.

— Мечтать не вредно, — хрипло из чистой вредности буркнула я, — мне ведуны не нужны. Вы вредные и себялюбивые зануды.

— Да кто же тебя спросит, рыжик, — услышала я в ответ. — Суждено тебе быть женщиной зануды.

* * *

— Малика, — кто-то меня сильно тряс за плечо и голосом Рояны надоедливо жужжал над ухом. — Малика, ты так всю практику проспишь. Вставай уже, в самом деле, сутки дрыхнешь. Мне скучно, ведьма ты бесстыжая. Утро на улице, птички поют. Вставай!

Боги! Какие птички?! Да какое мне дело до того, поют они или молчат. Но вот обдумав еще раз услышанное, я ухватилась за совсем другую часть фразы, а конкретно про то, что уже утро. Утро!

— Сколько я сплю? — недоверчиво пробурчала я хриплым голосом

— Сутки, — выдохнула Рояна, — как вчера в повозке уснула, так весь день и всю ночь проспала. Совесть у тебя есть, ведьма? Все обживаются, бегают, осматриваются, боевикам глазки строят, личную жизнь налаживают, а я тут сижу над тобой и охраняю твой сон. Где твоя совесть, Малика?