Моя любимая (с)нежность

– Сама не решалась первая к своему Максу подойти! Стеснялась, переживала, а мне такие советы дает!

Резко повернувшись, целительница чуть не упала, запутавшись в подоле платья. Восстановив равновесие, она отвела с лица мешающую прядь волос и вновь посмотрела на письмо.

– И все же Алаиса в чем-то права… Так больше продолжаться не может. Да и я устала ждать и переживать, не зная, что принесет новый день. В самом-то деле, не съест же он меня!

Пока не передумала, Солара переоделась в другое платье с завышенной талией и заплела волосы. Бросив взгляд на так и не дочитанное письмо, стремительно покинула комнату, боясь растерять свой решительный настрой.

Дойдя до княжеского крыла, Солара, как и ожидалось, была остановлена стражей.

– Передайте великому князю, что мне нужно срочно с ним поговорить, – как можно более спокойно сказала она.

– Конечно, ларра Солара, – ответил один из стражников, склонив голову. – Подождите здесь.

Пока ждала ответа, Забирающая изнервничалась. Ей казалось, Кассиан откажет ей или прикажет перенести обсуждение вопроса на завтра. Но ведь завтра Солара может растерять всю свою решимость. И что тогда прикажете делать?

Мечущийся взгляд волнующейся целительницы то и дело цеплялся за предметы интерьера, ни на чем конкретном не останавливаясь. Забирающая пыталась хоть так отвлечься от беспокоящих ее мыслей, но у нее ничего не получалось. Внимание ни на чем не сосредотачивалось, а взгляд помимо воли, устремлялся в глубь коридора. Туда, куда ушел стражник.

Когда он наконец вернулся назад, Соларе даже пришлось прикусить щеку с внутренней стороны, чтобы не выдать своего волнения. Желание князя увидеть ее определенно порадовало и принесло мимолетное облегчение. Вот только что же она ему скажет?

Эта простая мысль пришла слишком поздно, когда она стояла перед дверью в покои Кассиана. И ей даже не дали времени подумать, пропуская в гостиную.

– Мой князь! – почтительно поприветствовала она вставшего из кресла мужчину.

– Что-то случилось? – На лице Кассиана явно читалось беспокойство.

Посмотрев на уставшее лицо любимого, Солара откинула все сомнения прочь. Стремительно сократив расстояние между ними, она прижала ладони к его широкой груди и, проникновенно посмотрев в нереально синие глаза, спросила:

– Что с тобой происходит?

– Солара, я…

Не дав ему договорить, потому что князь явно хотел отделаться от нее, Забирающая прижала одну руку к его щеке и тихо сказала:

– Прошу, ответь мне.

Прикрыв глаза, Кассиан потерся щекой о девичью ладошку.

– Я глупец! – Не сдержавшись, князь прижал девушку к себе, уткнувшись носом в ее волосы. – Так скучал без тебя, но не мог пересилить себя и подойти.

– Почему? – Обняв его в ответ, Солара наслаждалась их близостью, которой была лишена две долгие недели.

– Я… Прости, не могу сказать, но обещаю, когда все разрешится, ты узнаешь обо всем первой. А пока побудь рядом со мной.

И она, конечно же, согласилась. И опять, как в ночь после бала, они расположились на диване в объятиях друг друга. Только Кассиан не смог выдержать долгого бездействия.

Сначала все начиналось с легких, едва ощутимых поцелуев, которые он дарил Соларе, прикасаясь к виску, бровям, глазам и щекам. Замерев около девичьих губ, князь не спешил прикасаться к ним, с хищным интересом глядя в ее темнеющие от сдерживаемого желания глаза. И когда Кассиан наконец завладел ее губами, целительница с удовольствием ответила ему.

Мужчине нравилась та страсть и пыл, которые он будил в ней. Нравилось, как легко она отзывалась на его прикосновения, открываясь настолько, насколько это было возможно. Солара дарила тепло и нежность, заставляя мужчину забывать обо всем на свете, кроме желания обладать ей.

Неожиданно Кассиан отстранился и, обхватив лицо целительницы руками, пристально посмотрел на нее. Не понимая причины заминки, Солара сама попробовала приблизиться к нему, но князь не позволил. Погладив подушечкой большого пальца нежную кожу, Кассиан болезненно поморщился и еле слышно спросил охрипшим от волнения голосом:

– Скажи, ты ведь настоящая? Не плод моего воображения? Не мое желание…

Не понимая, что с ним происходит, но отчетливо почувствовав его боль, пробившуюся через ее щит, Солара накрыла его руки своими, убедительно ответив:

– Да, я настоящая и всегда буду с тобой, если ты позволишь.

Полный облегчения выдох стал музыкой для ее ушей. Он лучше всяких слов сказал, как сильно Кассиан переживал в ожидании ответа. А поцелуй стал естественным продолжением его благодарности. Нежный, осторожный, словно Солара была хрупкой драгоценностью, вскоре он стал страстным и жадным. Казалось, великий князь не целует, а ставит печать, желая показать целительнице, что она только его. И она не сопротивлялась, искренне отвечая мужчине.