Моя любимая (с)нежность

– А мне нет, – жестко заявил Кассиан, непроизвольно напрягшись. – Я сожалею лишь о том, что оказался таким слепцом, и ты из-за этого пострадала.

– Кассиан, никто не мог знать о новой госпоже вампиров! – с жаром ответила Солара. – Тем более мы не догадывались о таких недоделках, как их назвала ларра Мирана. Да мы вообще ничего не знали о них и, боюсь, еще долго не узнали бы. Взрыв в лаборатории стал первой весточкой.

– Я все это понимаю, но не могу простить себя за твои страдания. – Великий князь болезненно поморщился и сжал невесту в своих объятиях.

– Она любила тебя. Или думала, что любила… И в эгоистичном желании заполучить объект своей любви убирала тех, кто мешал ей в этом. Думаю, со мной она обошлась так жестоко именно из-за помолвки. Ведь к остальным ты не привязывался так сильно.

– Знаешь, я тут подумал, что ларра Лорея уже давно могла оказаться на твоем месте. И только тщательно проработанная легенда, в которой мы подробно прописали наши «отношения» на публике, вполне возможно, спасла ей жизнь.

Вздрогнув, Солара сжала кулаки. Уже после случая на балу, когда магиня спасла Вилору, Забирающая начала испытывать к ней не только искреннюю благодарность, но и некоторое расположение. И пусть ревность иногда больно ранила сердце, ненавидеть старшую дочь министра иностранных дел у нее не получалось. А уж после того, как Солара узнала всю правду и ларра Лорея спасла ей жизнь, вовсе начала испытывать восхищение смелостью девушки.

– Хорошо, что все обошлось, – тихо выдохнула целительница. – Скажи, а что стало… с ними?

– Не беспокойся, ты их больше никогда не увидишь. Наказание едино для всех магических вампиров.

И пусть Солара все прекрасно понимала, но испытала острый приступ жалости к девушкам. Для нее они все еще оставались несчастными сиротками, взятыми на воспитание вдовствующей княгиней.

– А как же… – Забирающая попыталась как можно больше разузнать о волнующих ее вещах.

– Мне уже нужно уходить, а тебе не мешало бы отдохнуть, – перебил ее Кассиан. – Но прежде чем я уйду, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Ты еще хочешь стать спутницей моей жизни?

Удивившись такому странному вопросу, Солара осторожно поинтересовалась:

– А почему я должна передумать?

– Потому что я знаю, как сильно испугал тебя тогда.

Поняв, о чем он говорит, Солара тяжело вздохнула, прежде чем ответить.

– Да, я тогда действительно сильно испугалась. И пусть сама желала ему смерти, но видеть, как ты наслаждался, причиняя боль живому существу, было выше моих сил. Думаю, такой мучительной смерти никто не заслуживает.

Слушая то, что ему тихо говорила Солара, Кассиан хотел возразить, но потом вспомнил, кто перед ним. Целительница, с невероятным даром. Та, кто ценит жизнь во всех ее проявлениях. И пусть Солара признала, что желала смерти живому существу, сама бы никогда не смогла лишить жизни хоть кого-нибудь. В этом плане они были совершенно разными.

Кассиан уже давно понял, что жалостью и всепрощением мира добиться не удастся. Особенно когда тебя окружают те, кто до поры до времени будет твоим союзником, а потом вцепится в горло. И если повезло предупредить предательский удар, стоит забыть о жалости, жестоко карая провинившегося. Иногда страх служит весомым дополнением к мирным намерениям.

И в то же время князь знал цену преданности и дружбы, щедро платя тем же взамен. Вот только его любимой не обязательно было все это знать. А он постарается как можно лучше оградить ее от некоторых проявлений «грязи» окружающего их мира.

– И все же это не значит, что я хочу отказаться от тебя, – продолжила объяснять Солара. – Просто мне нужно свыкнуться с мыслью, что ты можешь быть и таким… жестоким. Думаю, это будет не так уж сложно, ведь в основном ты добрый и справедливый. Не зря же все в Ледосии так любят и уважают тебя.

– Так уж и все? – насмешливо поинтересовался Кассиан, испытав колоссальный прилив облегчения от ее слов.

– Ну… Может, и есть несколько человек… – Еле сдержав смех, Солара наигранно задумчиво посмотрела на князя. – А остальные точно любят! Правда, я все равно люблю тебя сильнее.

Она сама удивилась, как легко оказалось сказать о своих чувствах, глядя в глаза любимого мужчины. То, что так долго не давало ей покоя, желая быть сказанным и услышанным, наконец прозвучало.

– И я счастлив от этого, – заверил ее князь, легонько поцеловав в губы. – Потому что сам люблю и буду любить тебя больше, чем смог бы кто-нибудь другой.

А Солара даже растерялась от его признания. Она столько думала и мечтала об этом. Так часто проигрывала в голове разнообразные сценки, но сейчас не знала, как стоит реагировать.

Буквально оглушенная счастьем, девушка попыталась сказать хоть что-нибудь, но так и не смогла выдавить ни звука. И только маленькая слезинка, скатившаяся по щеке, ясно показала переполнявшие ее сейчас чувства.

– Женщины, вы сводите нас с ума! – возмутился Кассиан, стирая мокрую дорожку со щеки. – Родная, почему ты плачешь, когда я признаюсь в своей любви?

– От счастья, – призналась Солара, тихонько всхлипнув.