Моя любимая (с)нежность

У них в княжестве в некоторых районах уже лежал снег. Столицу же сегодня только слегка припорошило. Но не это заставило первого советника стоять у окна. Он заметил, что с некоторых пор практически постоянно старается находиться на открытом воздухе, чтобы лучше улавливать магические потоки. Себиан сам себе напоминал человека, который долго жил впроголодь и вдруг неожиданно узнал, что можно есть досыта, и теперь никак не может насытиться этим изобилием.

Впрочем, сейчас все маги испытывали то же самое. А вот лиур Фисан, возвращавшийся на некоторое время домой, наоборот, радовался тому, что теперь не чувствует давящего на него изобилия. Вернее, оно осталось, но «дышать» стало значительно легче.

За три месяца до свадьбы появились обещанные наблюдатели от Старших рас. Как и планировалось, было объявлено, что воспитанницы вдовствующей княгини были ни при чем и все обвинения сняты. А места казненных вампирш заняли наблюдатели от Старших рас. И когда Солара спустя долгое время увидела лица тех, кто принес им столько неприятностей, неожиданно испытала жгучий стыд.

Все это время, погруженная в свои проблемы и переживания, она совершенно забыла о ларре Дарьяне. А вернее, старалась не вспоминать. Загруженной работой и предстоящим торжеством Забирающей удавалось избегать встреч с матерью любимого. Да и сама вдовствующая княгиня не стремилась к общению с кем-либо. Сославшись на плохое самочувствие, она редко покидала свои покои. А Солара трусливо оттягивала встречу с ней.

– Так больше продолжаться не может! – решительно заявила она, когда они с Кассианом вечером уютно устроились возле камина.

– О чем ты говоришь? – удивился князь, лениво водя пальцем по ее руке.

– О твоей матери. – Повернувшись к нему лицом, Солара недовольно нахмурилась. – Представь, как ей сейчас тяжело. Особенно когда явились наблюдатели.

– Я знаю, родная. – Кассиан обнял девушку, уткнувшись носом ей в волосы. – Много раз пытался помочь ей, но мама бывает такой упрямой… Все твердит, что справится сама и мне не нужно беспокоиться.

– Значит, завтра я беру с собой Лорею и иду в гости к ларре Дарьяне! – воинственно заявила Забирающая. – Не хочу, чтобы и дальше все так продолжалось.

И как всегда, выполнить желаемое оказалось намного сложнее, чем просто сказать.

Вдовствующая княгиня, конечно же, приняла их, но держалась немного отчужденно. А Солара, глядя в ее потухшие глаза, не представляла, что ей делать. Все помогла исправить именно Лорея.

Встав из кресла, магиня подошла к ларре Дарьяне и неожиданно присела на пол у ее ног.

– Простите нас за то, что так долго не навещали вас, – тихо попросила она, заглядывая в удивленные глаза женщины. – Если честно, нам было… стыдно и страшно.

Несколько томительных минут прошли в тишине, а затем в гостиной раздался всхлип. Вдовствующая княгиня, взяв в свои руки ладони Лореи и поднеся их к своим губам, шептала сквозь слезы, умоляя простить ее. За то, что поверила баронету. За то, что не разглядела опасности. За то, что так сильно полюбила своих воспитанниц и поэтому до сих пор с трудом верит в случившееся.

Тот день они провели только втроем, отложив все свои дела и обязанности. Много и обо всем говорили, через слова выплескивая боль, отчаяние и переживание. Ларра Дарьяна еще не раз и даже не два просила у них прощения. Особенно ей было стыдно перед Лореей. Ведь Кассиан, когда посвящал мать во все произошедшее, рассказал правду и о ней. А магиня лишь весело смеялась, утверждая, что вдовствующая княгиня послужила ей самым лучшим прикрытием.

Уже поздно вечером, когда девушки возвращались к себе в комнаты, Солара искренне поблагодарила Лорею.

– Даже не знаю, что бы я без тебя делала! – горячо заявила она.

– То же самое, что и со мной, только все длилось бы намного дольше. – Лорея подмигнула ей и широко улыбнулась. – А теперь хватит волновать придворных. Им завтра и так грозит нелегкий день.

И она оказалась совершенно права. Аристократы и так с трудом привыкли к тому, что теперь Солару и Лорею очень часто можно увидеть вместе. Многие думали, вздорная магиня так благодарила Забирающую за свое спасение. А некоторые, особо злобствующие, ехидно шептались, что раз великий князь Лорее теперь не светит, так она решила стать подругой будущей княгини.

Но самый большой шок все испытали, когда вдовствующая княгиня, спустя два месяца добровольного заточения вышедшая в свет, с удовольствием общалась со старшей дочерью виконта Катарского. У всех, кто видел в тот день такое небывалое чудо, вообще создалось впечатление, что ларра Дарьяна начала относиться к Лорее чуть ли не как к любимой племяннице.

Прокатившаяся по княжеству после этого волна слухов и предположений еще долго будоражила умы аристократов и магов. Даже простой люд принял участие в обсуждениях, но вскоре единогласно пришел к выводу, что знать никогда понять было нельзя.

Так незаметно за всеми делами приблизился день свадьбы.