Моя любимая сестра

Когда я поднимаю голову, в дверях стоит только Лорен, держа в руке тот же стакан с водой. Но потом из-за нее выходит Стефани, мокрые волосы убраны в пучок на затылке, а косметики на лице даже больше, чем обычно.

– Извините, – просит Стеф, что для нее несвойственно.

Я освобождаю место на своей подушке.

– Все нормально. У нас здесь все по-простому. Лайла отложила вам поесть.

– Ты такая душка! – восклицает Лорен.

Стефани что-то бормочет, чего мне не расслышать, и, игнорируя освобожденное для нее место, садится рядом с Келли, по другую сторону стола – напротив меня и Лайлы.

Келли поворачивается к ней, что довольно провокационно, когда сидишь с кем-то плечом к плечу, разделяя одну ярко-розовую подушку.

– Что ты сказала?

Стефани тянется к оливке и тихо, грозно повторяет:

– Я сказала, ее очень хорошо воспитали.

Келли в сомнениях поджимает губы. Я уверена, Стеф сказала «натренировали», а не «воспитали».

– Что пьешь? – Стеф делает глоток моего вина. – М-м-м, – смыкает губы. Показывает на бокал и грубо говорит стоящему в углу официанту: – Принесите мне бокал такого же.

Стефани тянется к наану. Вместо того чтобы разломать на небольшие куски, складывает его и отправляет в рот, как тако.

– М-м-м, – стонет она. – Спасибо, что не ешь углеводы, Лор. Это божественно. – Тянется еще к одному кусочку, хотя ее челюсть еще ходит вверх-вниз, как у жующего табак игрока в бейсбол.

– Я ем углеводы, – посмеиваясь, протестует Лорен.

– Л. О. Л, – по буквам произносит Стефани, и мне видно всю еду у нее во рту, когда звучит «О». Она осматривает стол, взгляд ее больших глаз рассредоточен, зелень прилипла к густому слою блеска на губах. – Как у всех прошел день?

Вопрос насмешливо любопытный, явно не требует ответа, и мы все замираем, не зная, что делать с этой версией Джоан Кроуфорд перед нами.

Прочищаю горло и принимаю удар на себя.

– Ну мы с Лорен ездили на новых велосипедах в…

– Лорен занималась физической активностью? – Стефани тянется к моему вину. – Ты же не против, да? – спрашивает она с жуткой улыбкой. Я жестом даю понять, что она может угощаться.

– Так эти новые велосипеды ездят сами, – оборонительно смеется Лорен.

– Я хочу попробовать! – задорно объявляет Стефани. Официант возвращается с вином. – Сэр, – обращается она к нему формально, когда он ставит перед ней бокал, – вы не могли бы сходить в подвал, на склад, в гробницу мумии или куда еще и поискать наши велосипеды? Вы поймете, что они наши, потому что это велосипеды SPOKE. Самые красивые велосипеды во всем мире. Они заняли первое место в конкурсе красоты велосипедов города Омаха в 2009 году. Они превзошли товары Кристи Никельбокер, а она прокатилась на катере со всеми судьями, включая церковницу весом триста семь фунтов, которая находится с ней в родстве.

Официант ошарашенно поворачивается ко мне.

– Мадам? – спрашивает он, но я ему не помощница. Сама пытаюсь переварить этот несвязный бред, который только что вылетел изо рта Стефани.

Все смотрят на меня – ждут, что я что-то сделаю или скажу.

– Она просто шутит, – со смехом объясняю я официанту и передаю ему тарелку с отложенной Лайлой едой для Стефани и Лорен, чтобы он воспользовался этим оправданием и отошел от стола. Приходится постоянно ему кивать, пока он пятится – мол, можешь идти, все нормально.

– Обещаю, завтра ты проедешься первая, – говорю я Стефани в попытке ее успокоить. Только не сойди с ума до окончания поездки. – Когда приедем в Агергур.

– Когда приедем в А-гррррр-гурррр, – повторяет Стефани с насмешливой концентрацией. – А-гррррр-гурррр.

– Да, – соглашаюсь я, притворяясь, будто не замечаю ее подтруниваний. – В любом случае там будет лучше. Больше места, чтобы увидеть все возможности велосипедов в сельской местности.

Лайла тоскливо вздыхает и с большими умоляющими глазами поворачивается к моей сестре.

– Если пообещаю придерживаться определенной скорости, можно мне будет попробовать?

– Лайла, – отвечает Келли пугающим голосом мамы, – что я говорила?

Стефани проводит языком по заднему зубу, убирая комок прожеванной еды, ее взгляд мечется между Лайлой и Келли.

– Моя мама тоже мне все запрещала, – признается она, глядя на Лайлу.

– Прости, – язвительно смеется Келли, – но она в Марокко.

Стефани встает на четвереньки, пытаясь выпутать ноги из платья, чтобы устроиться поудобнее, но на мгновение мне кажется – она может прыгнуть через стол и наброситься на Лайлу.

– Я все от нее скрывала, – со зловещей ухмылкой продолжает Стефани. – И ты научишься это делать. Станешь маленькой негритянской Нэнси Дрю. – Она хихикает. – Мне надо писать детские рассказы. «Негритянская Нэнси Дрю».

– Эй! – возмущаюсь я, скорее удивившись, чем разозлившись. Никогда не слышала такого от Стефани.

– Не называй этим словом мою дочь, – дрожащим голосом угрожает Келли.

– Мам, – с униженным видом ворчит Лайла.

– Даже не заикайся при мне об этом слове, – передразнивает Стефани.

Я отчаянно машу официанту, который в сторонке поджидал момента вмешаться. «Пора уже, – показывает моя рука. – Давай. Давай. Давай».