Моя любимая заучка

У него есть абсолютно всё, чтобы построить свою жизнь с нуля. Небольшое состояние в банке, сумма пополнялась родителями с самого рождения и с каждым годом увеличивалась. Получить доступ к счёту он мог только достигнув совершеннолетия, что уже произошло. Сама фамилия Громов открывала почти все двери, но он не собирался пользоваться привилегиями.

Максим полностью полагался на свои силы и ум. Он свернёт горы, если будет нужно, главное, чтобы Ромашова была рядом. Прокручивал в голове миллион вариантов развития событий, как они будут вместе жить в дальнейшем. Как назовут своих детей. В какой стране поселятся и как будет выглядеть их дом. Наверняка Ромашова откажется от помощи прислуги и будет делать все домашние дела сама. Копаться в саду, выращивая цветы, а в доме всегда будет тепло и уютно.

Он забегал слишком далеко наперёд. А сам даже не мог подойти к ней и разобраться в их отношениях, коих, как таковых, по сути и нет вовсе.

Громов слишком много времени думал о ней. Каждую минуту, секунду, как одержимый. И думал не только о том, что хочет её, хотя желание с каждым днём увеличивалось, отчего приходилось спускать пар подручными средствами, если можно это так назвать. Он думал об их совместном будущем, в основном. Так далеко забежал вперёд в своих планах, что совсем забросил насущные проблемы. Всё решил за неё, мысленно взял в жёны, а по факту они даже не поговорили нормально ни разу в жизни.

Над нелепостью ситуации можно было бы посмеяться, вот только совсем не до смеха. Потому что он всё-таки решился. Решился с ней, наконец, нормально поговорить. Если она, конечно, вообще придёт.

* * *

Весь день ходил, как на иголках. Можно было бы подумать, что сегодня решится его дальнейшая судьба. Самое поганое на свете — это ожидание. В последнее время он только и делал, что ждал.

Ромашова ворвалась в его жизнь так неожиданно и бессовестно стремительно, что пришлось учиться жить заново. И строить совсем другие планы на дальнейшую жизнь.

Но сегодня он всё прояснит. Это нужно было им обоим. Необходимо.

Столовая возбуждённо гудела о предстоящей вечеринке, студенты обсуждали наряды, гадали, разрешат ли выпивку, а если нет, то как незаметно её можно будет пронести.

— Я приду туда уже хорошим, — Тёма как всегда на своей волне, — У меня ещё осталось немного бутылок виски, приберегу их, пожалуй.

— Я бы сильно удивился, если бы основное, что тебя волновало, это выбор костюма, — Боря сидел между Тёмой и Громовым в столовой в приподнятом настроении, — Я вот вообще заморачиваться не буду, натяну рубашку и брюки. Я ж не первокурсник, чтобы наряжаться.

Поскольку так называемый осенний бал выпадал на тридцатое октября, то есть всемирно известный Хэллоуин, многие студенты решили нарядиться в костюмы страшилок, несмотря на указания ректора.

Тёма поперхнулся:

— В смысле первокурсник? Вообще-то даже взрослые люди наряжаются, ничего в этом постыдного нет. Весело же.

Молчавший до этого Громов усмехнулся:

— Походу Тёма придёт в костюме бутылки.

— Ага, и будет у нас на мероприятии шататься по залу бухущая бутылка в человеческий рост.

— И как обычно под конец праздника будет валяться по всем углам, — подхватил Максим.

И загоготали.

— Ой, да идите вы, — отмахнулся Тёма, — Я ещё не придумал, в кого наряжусь. Но обязательно придумаю.

— Я тем более оденусь официально, — сказал Громов, вставая из-за стола, — Я ж не долбоёб.

— Э-э-эй! — возмущённо воскликнул Тёма.

Но Максим уже шагал вдоль столов к выходу. Ромашова не явилась на ужин, хрен её знает почему. Но он очень надеялся, что она не продинамит назначенную встречу. Хотелось так много сказать, только он абсолютно не представлял как. Он вообще никогда долго и содержательно не разговаривал с девчонками. Считал, что их рты созданы в основном не для этого. Если послушать Паулину, так это вообще жуть. Одни разговоры о шмотках, сплетнях и всякой подобной, не имеющей никакого смысла, хуйне.

До встречи ещё час, и он шёл медленно, раздумывая о том, что скажет Ромашовой. Возможно, он слишком много думал. Потому что в голове все мысли просто перемешались между собой и превратились в кашу. В её присутствии в принципе сложно говорить, запах опалял лёгкие, а прекрасный образ перед глазами разгонял кровь в венах, от чего сразу же вставал член. Вот как с ней спокойно разговаривать?

Громов шатался по коридорам без какой-либо конкретной цели. Просто потянуть время. Снова ждать.

Оставалось ещё пол часа, и он уже подходил к их совместному кабинету. Внутри было пусто. С прошлого его прихода так ничего и не поменялось. Пока он патрулировал с рыжей, приходилось самому разбираться с бумажками для ректора. Он конечно офигел, когда подружка Ромашовой сообщила ему, что вместо Лизы теперь будет с ним патрулировать она, но быстро сообразил, что к чему. И если уж говорить напрямую, то даже немного с ней подружился. Не сказать бы, что они стали друзьями, но, во всяком случае, похождения по коридорам скучными назвать было нельзя. Он понимал, что Даша являлась лучшей подругой Ромашовой, и если речь заходила о ней, то он в основном отмалчивался.