Моя любимая жена

Вскоре после того, как они вернулись с прогулки, из динамика детского монитора донеслись приглушенные голоса. Билл озадаченно почесал затылок. Похоже, вчера они забыли выключить это устройство, когда вернулись из больницы и отпустили заспанную аму. Конечно, забыли, поскольку оба едва держались на ногах и улеглись по обе стороны от мирно посапывающей Холли.

Монитор не был рассчитан на четкую трансляцию голоса, и звуки, раздающиеся из динамика, почему-то напомнили Биллу телепередачи его детства о пришельцах из иных миров. Застав его за просмотром, отец всегда сердился: «Парни на этом деньги заколачивают, а ты забиваешь себе голову их стряпней!» Удивительно, но старик ни разу не повысил голос на Холли. Сейчас он терпеливо объяснял внучке, почему он должен вернуться в Лондон.

— Деда Вилл, я не хочу, чтобы ты уезжал! — чуть не плача, твердила Холли.

— Надо, радость моя. Дома дела ждут.

Дорис увела Холли, чтобы «не мешать дедушке собираться». Что нравилось Биллу в дочери — она никогда не капризничала.

«Я бы в свои четыре года наверняка устроил рев на весь дом», — подумал он.

На панели монитора перемигивались зеленые огоньки индикаторов. Доктор Кхан (Билл узнал его голос) о чем-то спрашивал Бекку. Та едва слышно отвечала. Подождав еще немного, Билл направился в спальню. Бекка в спальной пижаме сидела на кровати, однако чувствовалось, что она вот-вот погрузится в сон. Билл вздрогнул, увидев в руках индийца одноразовый шприц. Он подбежал к жене, обнял и погладил по волосам. Бекка сонно посмотрела на него. Ее глаза закрывались сами собой.

— Я ввел вашей жене небольшую дозу диазепама,[38] — сказал доктор Кхан. — Это поможет ей уснуть.

— Я все равно не засну, — возразила Бекка и закрыла глаза.

Ее голова упала на подушку, и через минуту она уже спала. Постояв еще немного, Билл с индийцем тихо вышли.

— Когда миссис Холден выспится, привезите ее к нам в больницу, — предложил доктор Кхан. — Пусть посмотрит на спасенную девочку. Это поможет ей окончательно избавиться от шока.

В детской Холли подробно объясняла Дорис какой-то замысловатый ритуал из жизни принцесс.

— Откуда взялся этот ребенок? — спросил Билл.

Смысл его вопроса был совсем иным: как такое могло произойти?

Доктор Кхан пожал плечами. Он глядел из окна во двор. Там стояло несколько машин, поджидавших обитательниц «Райского квартала».

— В Шанхае ежегодно делается около трехсот тысяч абортов, — сказал индиец. — Представляете? Сделать аборт проще, чем удалить зуб.

Он шумно выдохнул.

— Вы спросили, откуда этот ребенок. Не знаю. Могу только предполагать. Возможно, в семье ждали сына, а дочь им была не нужна. Здесь такое не редкость. Либо мать этой крошки надеялась, что ее мужчина оставит свою семью и перейдет жить к ней.

Доктор Кхан наверняка многое знал о «Райском квартале» и других подобных местах.

— Иногда эти девушки мечтают о невозможном, — продолжал он. — Верят, что ребенком накрепко привяжут мужчину к себе. А потом, когда мечты разбиваются, случается… вот такое. — Он печально вздохнул. — Скорее всего, мать этой малышки — одна из дагунмэй. Так здесь называют приезжих женщин. Нужда гонит их из провинции в крупные города. Они берутся за любую работу. — Доктор помолчал и кивнул в сторону двора. — Я все-таки сомневаюсь, чтобы это сделал кто-то из местных женщин. Они грамотнее и сообразительнее, нежели дагунмэй, и не станут донашивать ребенка, который им не нужен.

Во двор въехало потрепанное красное такси. Рядом с роскошными автомобилями оно смотрелось бедным родственником. Из такси вылезла Элис Грин. Доктор Кхан сказал, что ему пора возвращаться в госпиталь. Билл поблагодарил индийца и проводил его до лифта.

Через несколько минут лифт поднялся снова, и оттуда вышла Элис.

Биллу не хотелось впускать ее в квартиру. Во всяком случае, сейчас ей тут делать нечего.

— Это для Бекки, — сказала Элис, подавая Биллу пакет из плотной коричневой бумаги, внутри которого шуршали чайные листья. — «Колодец дракона», знаменитый зеленый чай из Ханчжоу.[39] Сорт Лунцзин.[40]

Билл вертел в руках пакет с чаем. Все эти названия ему ничего не говорили.

— Вы знаете о случившемся? — спросил он Элис.

Журналистка кивнула.

— Бекка позвонила мне, когда вы вернулись из больницы. В Шанхае у нее не так много людей, кому она может позвонить.

Элис немного смутилась, чувствуя, что последние слова Билл может расценить как осуждение.

— Спасибо вам за участие, Элис. Простите, что не могу пригласить вас в квартиру. Бекка совсем недавно заснула.

— Конечно, Билл. Не стоит ее будить.

— Вы намерены написать об этом ребенке?

— Нет. — Улыбка Элис больше походила на гримасу боли. — Брошенный ребенок? Брошенный в буквальном смысле слова? Моя газета не станет это печатать. Подобное в Шанхае не считается сенсацией.

На следующий день отец Билла улетал в Лондон.

В аэропорту они встали в длинную очередь летевших эконом-классом. Регистрация подвигалась медленно.

«Бедность крадет у людей время», — подумал Билл.

Он обвел глазами очередь. Китайцев, собирающихся в Англию, было заметно больше, нежели европейцев.