Моя любой ценой

Секс — последнее, о чем я думала, когда увидела Багрова за дверью. Я решила, что он пришел мстить. Была уверена, что этим и закончится. Было ли мне страшно? Отчасти. Но после смерти брата мне было особо нечего терять. Так что я даже обрадовалась, что возможно он закончит мое существование.

Вот только все пошло не по плану.

Ярость, с которой Феликс доказывал, что не трогал Лешу, нашла отклик во мне, зародила сомнения. А потом вообще все свелось опять к сексу, так что разговор вышел каким-то скомканным.

Но все это меркнет по сравнению с тем, что Багров, как выясняется, не предохранялся. А я ведь, уехав, бросила пить таблетки.

— Сделал тебе хорошо? — предполагает он с наглой ухмылкой. А я снова опускаю взгляд вниз и чувствую, как по ногам течет его семя.

— Серьезно!? А последствия кто будет разгребать? — злюсь все сильнее.

Мужчина тут же становится серьезным.

— Злата, я буду рядом. Ты не останешься одна. Ты, что, думаешь, я тебя брошу? Или ребенка?

— Да ты! Ты! Ты должен был спросить у меня — хочу ли я от тебя рожать!

Он мрачнеет, сурово сдвигает брови. Я готова защищать свои права до последнего. Уже придумываю, что ответить, как вдруг:

— Ты права. Извини.

— Что?

— Ты права, — раздраженно повторяет Багров. — Мне следовало спросить, но я начисто потерял контроль. Забылся. Я же столько ждал этой встречи.

— Ждал? — теряюсь от его логики.

— Ждал, — улыбается он совершенно иначе — мягко, как всего несколько раз это было раньше. — Я же сказал, что ты мне снилась. Просто я не знал, что это ты. Но чувствовал, что важна и что рядом с тобой я найду дом. Найду себя.

— Погоди, что значит найдешь? Неделю назад мне показалось, что я видела тебя…

— Меня. Но я ни черта не помнил тогда. А после встречи с тобой словно что-то исправилось — во сне стали возвращаться воспоминания. Вспышками, но постепенно пробелы заполнялись.

Я растеряна. Пока пытаюсь обдумать его слова, Феликс подхватывает меня на руки и выдает:

— Где у тебя ванная? Думаю, на обоим нужен ндуш.

Молча указываю взглядом — вообще мог бы и догадаться. Здесь же не такие хоромы, как у него.

Я все кручу в голове слова про память. Так он, получается, не помнил меня? А я-то боялась, что найдет и будет мстить. Ведь так Басманов сказал. А что если это правда, и тот просто подставил Феликса?

Ведь тогда выходит, что Леша у кого-то другого был…

— Не думай ни о чем, — неожиданно говорит Багров, ставя меня в душевую. — Я все решу, золотце. Тебе не нужно больше напрягаться самой.

— Да что ты? И каков будет счет? Сколько еще раз я должна буду тебе дать?

Вместо вспышки и агрессии получаю понимающий взгляд и поцелуй в ладошку.

— Ты злишься, это нормально, — совершенно спокойно говорит он.

— Зато ты поразительно спокоен для того, кто потерял память, а потом все вспомнил.

Он равнодушно пожимает плечами, деловито настраивает воду и вообще чувствует себя как дома. Словно это привычно для нас — вот так вместе стоять под душем, мыть друг друга…

— У меня было время все обдумать. Хотя признаюсь, я был в бешенстве, когда вспомнил, что это ты меня отравила.

— Это было просто снотворное!

Феликс насмешливо смотрит на меня.

— Так Басманов сказал?

Я теряюсь. Потому что ведь и правда — я взяла его пузырёк и даже не усомнилась в том, что именно в нем. Была настолько убита новостью про брата, что не задалась подобным вопросом.

— А это не так?

— От снотворного не бывает таких последствий, — подтверждает Багров мою догадку.

— Боже, я не знала… Это правда был яд?

— Скорее всего сильное психотропное. Но теперь уже не выяснить, — отвечает он, а сам хмурится, и при этом взгляд становится таким холодным, что я невольно ёжусь.

Феликс будто отмирает и тут же смягчается.

— Прости… Георгий… Он сказал, что в полиции нам не помогут и что найти Алексея можно, только загнав тебя в угол и выяснив все напрямую. Я…. Я очень испугалась за него и согласилась.

— Я бы никогда не сделал этого, — качает головой Феликс.

— Даже если бы злился?

Он отводит взгляд и долго долго молчит.

— Я не хороший человек, Злата. Думаю, ты уже это поняла. И моя душа… Если она, конечно, ещё есть, — со странной горечью произносит он, — она черна, золотце. Но ты… Рядом с тобой я чувствую себя иначе. Будто второе сердце появляется. И я не хочу

это терять. Так что да, тебе бы я не причинить такой боли. Хочу, чтобы ты была рядом, и я не отпущу тебя.

— Заставишь быть с тобой?

— Буду добиваться. Я упорный, ты же это знаешь.

— И что на этот раз? Чем будешь шантажировать?

— Ничем. Но из твоей жизни я не исчезну.