Моя любой ценой

Вспоминаю слова Верховцева. Конечно, я бы хотела, чтобы была возможность опровергнуть его слова, доказать обратное. Но, увы, даже на новой работе за всего неделю я успела увидеть ту самую обратную сторону, казалось бы, легального бизнеса.

— Ты не ответил мне на вопросы.

— Нет. Ничего из этого я не совершаю обычно. Разве что в исключительных случаях вроде Басманова.

Я выдыхаю с облегчением, и чтобы немного сменить тему, озвучиваю то, что уже давно кручу в голове:

— Хочу вернуться в студию к Верховцеву.

Осторожно поднимаю взгляд на Багрова, и сердце гулко ухает вниз…

57. Злата

Я знала, что Феликс собственник. Поняла это уже давно. Но чтобы настолько… В общем наш спор про танцы закончился тем, что спала я отдельно от него. Для профилактики.

На утро у обоих настроение было так себе, но в клинику мы все же поехали.

— Подожду тебя в коридоре, — говорит Багров, когда подходим к двери палаты.

Леша выглядит жутко — в гипсе нога, весь в бинтах, на лице гематома. Все так кошмарно, что я тут же всхлипываю, хотя обещала себе быть сильной.

— Злат… — тихо шепчет он. Подхожу ближе, сажусь.

— Привет, Леш, — говорю, а у самой все расплывается. Моргаю, стираю слезы, чтобы не пугать его.

— Он не… тронул… тебя?

Ему тяжело говорить, я с трудом разбираю слова. Но о ком речь, догадываюсь сразу же.

— Нет, все хорошо. Больше он не тронет нас.

Брат смотрит на меня, а у самого такая вина в глазах.

— Прости…

— Леш, тебе не надо напрягаться. Все будет хорошо. Я буду рядом. Ты скоро поправишься.

Начинаю нести все подряд — как он снова вернется в строй, что все будет классно.

— Злата…

Беру его за руку и замечаю, что у него даже на пальцах фиксирующие повязки. Страшно подумать, через что он прошел. Сидим молча, просто рядом держу его за руку. Я плачу, а он смотрит.

Дверь открывается, резкий звук заставляет вздрогнуть. Оборачиваюсь и вижу Багрова.

— Врач сказал, что пока долго нельзя, — тихо поясняет. Леша замечает его и тут же дергается.

— Ты…

— Тише, Леш, ты чего! — успокаиваю его, подскакиваю и не даю брату встать. Он кривится от боли.

— Ты с ним…

— Лешенька, но он ведь спас тебя, — быстро объясняю. — Нашел тебя, хотя я ведь похоронила тебя.

Брат упрямо поджимает губы — то ли не верит, то ли не хочет понимать, что я ему говорю.

— Он и мне помог. Пожалуйста, не злись.

Феликс подходит ближе, их взгляды скрещиваются.

— Ты все верно понял, Алексей. Мы с твоей сестрой вместе. И я никому не дам ее в обиду.

— А себе? — задыхаясь, спрашивает он.

— И себе. Она будет в безопасности и счастлива. Даю слово.

Слышу, как Леша скрипит зубами, но молчит. Понимаю, что на сегодня точно хватит.

— Я завтра зайду, ладно? Ты отдыхай и ни о чем думай!

В коридоре прислоняюсь к стене и пытаюсь отдышаться.

— Злата? — озабоченно спрашивает Феликс. Слышу его, но в глазах что-то темнеет.

— Все нормально. Просто от переживаний, видимо…

— Так! Ну-ка пошли!

Багров подхватывает меня на руки и куда-то несет. А я все больше обмякаю, вдыхаю запах его туалетной воды и расслабляюсь.

Но как оказывается рано. Потому что в итоге мне делают едва ли не полное обследование.

— Да зачем? Да все хорошо! Я нормально себя чувствую! — пытаюсь отмахнуться, но врачи непреклонны.

В итоге спустя часа три я узнаю потрясающе незапланированную новость — я беременна.

Вот вроде бы понятно — если не предохраняться, такое может случиться. Но я почему-то была уверена, что не так вот сразу!

Врач что-то еще говорит, я машинально киваю, но мысленно не здесь. Все еще осознаю новость.

— Злата? — мягкий голос выдергивает обратно в реальность.

— А?

— Как ты?

— Ну… Ты уже знаешь, да? — Багров коротко кивает. — И что думаешь?

— А что думать? — спокойно пожимает плечами. — Будем рожать.

— Вот так просто? — поражаюсь ему.

— У тебя есть варианты?

— Нет, но… Ты вот только что узнал и так просто решил?

— Станешь опять спорить и утверждать, что должна сама сделать выбор? — что-то в его голосе наталкивает на кое-какую мысль.

— Ты, что, подумал, что я хочу… Ну, знаешь ли! Просто я сбита с толку! Не каждый день узнаешь, что станешь мамой… — растерянно смотрю на свои руки. — Вдруг я сделаю что-то не так?

— Золотце, ты станешь самой лучшей мамой, уверяю тебя, — мягко убеждает Феликс. — Я буду рядом. Всегда.

Это такие важные и такие ценные слова. Поднимаюсь и обнимаю любимого мужчину. Да, именно любимого!

— Спасибо тебе, — шепчу. — За все!

Он долго-долго целует меня, и все грозит перейти разумные границы. Больше того — я, кажется, даже не против этого. Как вдруг Феликс снова отстраняется и хитро улыбается.

— Полагаю, вопрос с танцами пока откладывается.

Возмущенно смотрю на него.

— Я еще не решила окончательно! Или думаешь, что беременная женщина ни на что не годна?

Он ловит мою ладонь, бережно прикладывает к своей груди.

— Злата, ты забыла, как ходила с синяками и еле держалась после ваших сумасшедших тренировок? Тебе ведь не обязательно танцевать самой. Ты можешь преподавать.

— Я?

— Ты. Уверен, у тебя отлично получится. Хочешь, откроем тебе свою студию танца?

— Как у Верховцева?

— Именно.

Не знаю, что сказать и как отреагировать на такой щедрый жест.