Моя любой ценой

Был ли он честен с ней? Действительно ли он давал ей время привыкнуть к нему, как сказал тогда в шатре? Или он просто потерял к ней интерес?

И она возвращалась в постель, терзаясь вопросом, чем же она его оттолкнула.

Ночи были мучительными, но дни были еще хуже. Каждая минута, проведенная в его присутствии, превращалась в пытку вожделения. Даже прикосновение его губ к кофейной чашке заставляло ее дрожать от желания. От звуков его голоса замирало сердце. Его запах кружил голову.

Галила стряхнула привычное наваждение и оглядела комнату.

Письменный стол, диван, кресла, телевизор – обычное убранство кабинета. Пустой бар – там не было даже воды. Высокие шкафы были заполнены книгами, но те показались Галиле скучными – сплошной нон-фикшн. На одной из полок стоял очаровательный держатель для книг в виде златогривого льва на постаменте эбенового дерева. Статуэтка показалась Галиле смутно знакомой. Что-то подобное она уже где-то видела. Может быть, работу того же скульптора?

Лев, одновременно сильный и по-кошачьи игривый, лежал на плите черного дерева, выглядывая за вертикальную доску, словно приглашал подругу перейти на его сторону книжной полки.

Держатели для книг обычно были парными, и Галила поискала глазами второго льва. Но его нигде не было.

Она побродила по кабинету и обнаружила, что высокие французские окна выходят на незатененный балкон. Она отворила их и выглянула.

Это то место, где погиб его отец?

У Галилы никогда не было навязчивых идей, но что-то прямо-таки тянуло ее выйти на этот балкон. Снаружи было очень жарко, но вид на море был потрясающим. Галила перегнулась через перила и осмотрела небольшую мощеную площадь внизу.

– Нет! – раздался за ее спиной резкий крик.

Карим схватил ее за руку и затащил обратно в комнату.

– Я не… я просто… – лепетала перепуганная Галила.

Она пришла сюда отстаивать свои права, а вместо этого стоит растерянная и вынужденная оправдываться. Но теперь у нее не было сомнений, где произошла трагедия.

– Карим, я…

– Тут не о чем говорить, – отрезал он. – Вам нужно переодеться. Посол с женой скоро приедут.

Галила вспыхнула. Они впервые остались наедине после той ночи в шатре, но Карим продолжал держать дистанцию. Она вспомнила, зачем пришла сюда.

– Мне нужно поговорить с вами, – сказала Галила, скрестив руки на груди и в упор глядя на него.

– Это не может подождать?

– Подождать? Вы предлагаете обсудить предписания моего врача за десертом, чтобы гости могли послушать?

Он нахмурился и быстро окинул ее взглядом.

– Что случилось?

– Ничего, – ответила она.

Карим встревожился, и это было даже приятно, потому что он не проявлял интереса к ее здоровью и самочувствию с тех самых пор, как выплеснул бренди из ее стакана.

– Я имею в виду, со здоровьем у меня все в порядке, если вы об этом беспокоитесь.

– Беспокоюсь, – сказал он нетерпеливо. – Но, если вы здоровы, тогда в чем дело?

– Я хочу знать, зачем вы велели доктору обсудить со мной средства контрацепции.

Карим удивленно вскинул брови.

– Вы сказали, что не хотите заводить детей.

Он был совершенно непредсказуем. Он выглядел таким оскорбленным, когда Галила сказала, что не хочет иметь от него детей. Тогда она говорила искренне. Но теперь она хотела его. И хотела родить от него.

– Но зачем мне контрацепция, если вы, кажется, решили не прикасаться ко мне?

Карим усмехнулся с оттенком самодовольства. Будто лев лениво взмахнул хвостом, довольный, что ему не придется преследовать добычу, потому что она сама идет ему в лапы. Он читал ее, как открытую книгу.

Галила покраснела еще сильнее.

– Вас это беспокоит? Но, кажется, мы договорились подождать до следующей недели, до свадебной церемонии.

– Разве мы об этом договорились? Я думала, во всем, что касается постели, вы оставили право выбора за мной.

Он прищурился.

– Ну, если ты не в силах дожидаться, – приглашающим жестом он развел руки, – приступай.

Это был блеф, и он почти сработал. Она все еще была девственницей, и здесь не было спасительной темноты бедуинского шатра. Ни чтение романтических книжек, ни эротические фантазии не могли научить ее, что делать с полностью одетым и саркастически ухмыляющимся мужчиной посреди рабочего кабинета.

Карим думал, что ей не хватит смелости.

Ну что ж, он ошибался.

Ей надоело чувствовать себя его безвольной игрушкой. Она тоже заставит его не спать ночами, томясь по ней. Она сумеет подарить ему наслаждение. Она была полна решимости доказать это.

Галила подошла к нему, дрожа от возбуждения и страха.

Это была опасная игра.

Карим стоял неподвижно. Он не пошевелился даже тогда, когда она взяла его лицо руками и прижалась к его рту. Он не ответил на ее поцелуй. Да что он себе позволяет? Все мужчины всегда хотели ее поцеловать! Он хоть понимает это?

Она раздвинула его губы кончиком языка и проникла вовнутрь.

Он издал горловой звук и схватил ее. Это грубое и страстное объятие длилось всего несколько секунд, потом Карим крепко взял ее за запястье и решительно отстранил.