Моя любовь когда-нибудь очнется

У настоящих девушек-южанок есть только один любимый фильм. И каждая из них смотрела его не меньше десяти тысяч раз. Он прочно вошел в их плоть и кровь, стал частью тела и души, и если вы прислушаетесь хорошенько, то услышите, как во сне они шепотом повторяют из него целые диалоги. Да и с точки зрения чисто практической, житейской пример Скарлетт О’Хара влияет на их мысли и поступки так же сильно, как Библия, а может быть, даже сильнее.

Прежде чем ответить на вопрос Брайса, Мэгги присела в реверансе, придерживая воображаемое платье, картинно захлопала ресницами и наконец произнесла с самой соблазнительной южной растяжечкой:

– Конечно, про Ретта Батлера!..

Брайс вопросительно взглянул на меня, но я ничем не мог ему помочь и только пожал плечами.

– Выпутывайся сам, приятель.

Брайс почесал в затылке. Не прошло и минуты, как лицо его просияло, словно у него в голове включилась мощная лампочка.

Недели через две сотрудники Единой службы доставки сгрузили перед нашим парадным крыльцом два внушительных размеров ящика, сообщив, что посылка доставлена непосредственно от производителя – крупной фирмы, специализирующейся на мебели в южном «плантаторском» стиле.

Глядя на ящики, я было подумал, что Мэгги решила приобрести в интернет-магазине какие-то вещи для детской, но она, как всегда угадав мои мысли по выражению лица, сказала:

– Нечего так на меня смотреть. Я тут ни при чем.

Потом мы вскрыли плотный картон. Внутри, завернутые точно мумия египетского фараона в восемь слоев пузырчатой упаковки, покоились кресло-качалка ручной работы и такая же колыбель на изогнутых полозьях. Ни открытки, ни хотя бы визитной карточки мы не нашли и, желая удостовериться, что это сокровище действительно наше, позвонили в компанию-производитель. Нас соединили с владельцем, который сказал, что некий мужчина, который, судя по выговору, «совершенно точно» не мог быть жителем Южной Джорджии, осведомлялся, может ли компания изготовить для леди-южанки удобное кресло, чтобы поставить его в детской.

«Мы можем изготовить все, что угодно, – ответил клиенту владелец фирмы, – но будет гораздо лучше, если вы дадите нам более точные указания». На следующий день в компанию поступила экспресс-почтой видеокассета с фильмом – угадайте, с каким. К кассете был приклеен желтый стикер, на котором таинственный заказчик изложил свою просьбу – сделать такую же мебель для детской, как в фильме (за исключением кроватки). Кроме того, заказчик заплатил двойную цену за срочное изготовление и доставку, поэтому в течение недели мастера на фабрике проводили обеденные перерывы за просмотром нужного фрагмента, а потом долго спорили о конструкции и о деталях кресла для Мэгги и колыбельки для малыша.

Мэгги очень хотела поблагодарить Брайса, но так, чтобы не поставить его в неловкое положение. В конце концов она приготовила ему свиное жаркое с картофелем. Кроме того, зная, что Брайс – сладкоежка, она купила ему лимонный пирог. Написав благодарственную записку, она отнесла подарки к Брайсову трейлеру и оставила у дверей.

Следующие два дня Мэгги провела, раскачиваясь в кресле и подталкивая пустую пока колыбельку большим пальцем ноги. На третью ночь я дождался, пока она крепко уснет, и перенес ее на нашу супружескую постель. Утром, когда я проснулся, Мэгги лежала со мной, а рядом с кроватью стояли качалка и колыбель. Когда она вставала, чтобы перетащить их сюда из детской, я совершенно не слышал.

Глава 6

День снова выдался жаркий, но я все равно опустил закатанные рукава рубашки. Войдя в аудиторию на втором этаже, я открыл окна, расставил ровными рядами парты и вытер доску. Вскоре в дверях стали появляться мои студенты. Они оглядывали парты, и каждый выбирал себе место соответственно собственным склонностям и характеру. Правда, в аудитории было жарко, как в печке, поэтому большинство подсаживалось поближе к окнам, откуда сочился более или менее прохладный воздух.

Прозвенил второй звонок, и я слегка откашлялся.

– Доброе утро.

Студенты разглядывали меня лениво, без особого интереса. На несколько секунд в аудитории установилась неловкая тишина, но мне она показалась достаточно красноречивой. «Мы хотим сидеть здесь не больше твоего, приятель, так что давай-ка покончим с этим делом поскорее», – вот что означало это молчание.

Я выждал еще немного, полагая, что в аудитории вот-вот появятся опоздавшие. Когда этого не произошло, я взял со стола журнал посещаемости и прочел первое имя в списке.

– Алан Скрэггс?..

– Здесь.

В первый же год моей преподавательской карьеры я постарался выработать в себе привычку запоминать студентов по месту, которое они занимали в аудитории. Это очень помогало, поскольку их характеры, склонности, способности раскрывались далеко не сразу. Когда Алан сказал: «Здесь!» – я машинально отметил про себя: «Второй ряд от окна, в середине. Читает книгу».

– Эй, послушайте! Вы пропустили меня!

Я оторвал взгляд от журнала.

– А ты у нас кто?

– Мервин Джонсон. – Говоривший с довольным видом откинулся на спинку стула. – Видите ли, профессор, по алфавиту «Д» идет раньше, чем «С».