Моя любовь когда-нибудь очнется

В Гантерс-Хоул мистер Картер открыл дверцы собачьих клеток. Бэджер и Салли стремительно выскочили на траву и помчались в темноту. Мы ждали, стоя на холодном ветру возле подрагивающих на холостом ходу капотов машин, переступая с ноги на ногу и прислушиваясь к одиночным взлаиваниям собак, доносившимся до нас из мрака все тише по мере того, как увеличивалось расстояние. Полмили… миля… чуть больше… Разговоры прекратились. Каждый, кто хотел что-то сказать, использовал язык жестов или чуть слышно шептал. Нет, мы не боялись спугнуть добычу, просто мистер Картер терпеть не мог, когда кто-то разговаривал, пока он прислушивался к лаю Бэджера, ставшему к этому времени совсем далеким и слабым, словно ультразвуковые сигналы, которыми обмениваются летучие мыши или подводные лодки в бездонных и мрачных океанских глубинах. В тишине ухо мистера Картера продолжало ловить малейшие обертоны собачьего лая, что на таком большом расстоянии было нелегко. Пару минут спустя я почти перестал различать голос Бэджера, не говоря уже о том, чтобы судить о его тональности, и как раз в этот момент губы мистера Картера дрогнули и стали растягиваться в улыбке, а я уже давно знал, что его лицо может сказать мне куда больше, чем собачий лай.

Через секунду мистер Картер улыбался уже во весь рот. Бэджер вдалеке залаял совсем по другому – громче, решительнее, злее. Этот лай – настоящая музыка охоты, пьянящая и торжествующая – означал, что собака почуяла наконец то, ради чего ее так долго обучали и натаскивали. Как только Бэджер залаял по-новому, мистер Картер, чья рука лежала на крышке собачьей клетки, сдвинул защелку, и еще пять собак стремительными молниями метнулись в темноту, в одно мгновение растворившись в ней, словно ду́хи. Единственным признаком того, что они мне не почудились, был оглушительный, азартный лай всей пятерки. И тут же, словно по сигналу, все охотники заглушили двигатели и включили фонари.

Мистер Картер повернулся ко мне.

– Дилан, подержи-ка мой «винчестер».

Я с готовностью протянул руку. Именно из этой старой винтовки 61-й модели[37] мы с Эймосом когда-то регулярно упражнялись в стрельбе по пустым алюминиевым банкам, именно из нее мы еще в детстве подстрелили с дюжину енотов и добыли сотни полторы белок. Одним словом, «винчестер» мистера Картера был мне хорошо знаком.

Схватка собаки с енотом – вещь довольно жестокая, причем енот обычно побеждает, если вовремя не прийти псу на помощь. Мистер Картер никогда не мешкает – слишком много он видел на своем веку слепых собак, которым повредил глаза рассвирепевший енот, и, понятно, ему не хотелось, чтобы пострадали его собственные гончие. Даже Гас. Вот почему, схватив в руки несколько собачьих поводков, мистер Картер захлюпал по болоту следом за сворой.

Мох и трава на кочках замерзли и хрустели под сапогами, мокрую землю тоже покрывал тонкий слой льда. Мы с Эймосом шли за мистером Картером, остальные – за нами. Наша охотничья партия, преследовавшая семь собак и как минимум одного енота, ворвалась в болото, разгоняя темноту потоками света общей мощностью свыше семи миллионов свечей, ибо, помимо Джона Биллингсли, среди охотников хватало изобретателей, стремившихся во что бы то ни стало усовершенствовать фабричные фонари. Низ древесных крон был освещен ими, словно взлетная полоса крупного аэропорта – куда бы мы ни поглядели, повсюду было светло как днем. И только там, куда мы не глядели, по-прежнему клубился плотный чернильный мрак.

Когда идешь по болоту Сокхатчи, очень важно смотреть, куда ступает твоя нога. Сейчас, впрочем, мы следовали за мистером Картером, который прокладывал для нас дорогу. Несмотря на свои семьдесят четыре года, двигался он на редкость проворно. По мере того как лай становился громче, мистер Картер все ускорял шаги, так что, когда минут через двадцать мы достигли большого дерева, отец Эймоса уже практически бежал, разбрызгивая сапогами черную воду и битый лед.

Оказавшись под деревом, мистер Картер первым делом привязал Бэджера и передал поводок Салли ее хозяину, Джимми. Обе гончие были давно притравлены на енотов и не потерпели бы посягательств на свою добычу со стороны молодых собак: хотите сразиться с енотом, считали они, найдите своего, а на этого пасть не разевайте. Кроме того, из всей своры один только Гас мог бы отважиться напасть на енота, но он был слишком молод и неопытен; в борьбе со зверем один на один у него не было шансов. Остальных собак необходимо было сначала притравливать – об этом мистер Картер напомнил нам еще в городе.