Моя лучшая книга

Конечно, у нас многие воруют, практически все, есть человек триста, которые не воруют, – они уже сидят. Пьем. Многие пьют. Практически все до одного. Не пьет только тот, кто лечится. Но не надо думать, что мы хуже всех. Бывает, конечно, что мы держим нож в левой руке, а бифштекс в правой, но все же, извините, если за границей в ресторане сидит компания и все они не смеются, а ржут, то это не русские, а немцы; если человек кладет ботинки на стол, то это тоже не русский, а американец; если человек на ходу чешет при женщинах все, что попало под руку, то это не русский, а араб; если лежит прямо на газоне, а потом встает и писает прямо на улице, то это не русский, а индиец. А если вообще ничего не понимает и по сто раз переспрашивает на чудовищном английском языке, то это точно японец.

Про «новых русских» много анекдотов рассказывают. Мне особенно один понравился. Крутой такой мужик пришел в турбюро и говорит:

– Куда бы поехать отдохнуть, обстановку сменить?

Сотрудница говорит:

– Вот в Кению можно поехать, поохотиться, козлов пострелять!

Он говорит:

– Ты чего, ваще, что ли? Я тебе говорю, обстановку сменить, а ты опять – пострелять козлов!

Но все это ерунда, мы, конечно, научимся и вести себя там, и языкам, и обычаям. Лягушек, может, и не станем есть, а вот устриц уже наворачиваем килограммами. И как бы там к нам ни относились, а я лично испытываю чувство морального удовлетворения от того, что наши люди, пусть «новые», но русские, заставили всех относиться к нам с уважением. Мы теперь там водку с «Зенитами» не продаем и матрешек с кипятильниками не обмениваем. Мы теперь людьми себя за границей чувствуем, потому что он, этот «новый русский», теперь с деньгами туда едет, а это их, иностранцев, более всего убеждает. И правильно сказал когда-то поэт: «Он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог!»

Людоед (Письмо зрителя Г. Хазанову)

Уважаемый господин Хазанов!

Так получилось, что живу я в маленьком городке довольно средней полосы России. Вы никогда в нашем городке не были, о чем, я думаю, ни капли не жалеете. И напрасно, потому что в нашем городе, бывает, порой случаются события, достойные пера Николая Васильевича Гоголя.

Но последним писателем, посетившим наш город, был Радищев, проездом из Петербурга в Москву, так что придется мне, вашему покорному слуге, попробовать описать необыкновенное происшествие, случившееся не так давно в нашем замечательном Климовске.

Артисты у нас, как и писатели, – редкие гости. Предпоследний концерт был у нас в рамках предвыборной кампании в пятую Госдуму, и приезжала к нам тогда от «Вашего дома – Россия» Людмила Зыкина с хором. Концерт ее проходил на главной площади, где по-прежнему стоит, ожидая возвращения большевиков, вождь мирового пролетариата Ленин и указывает рукой на морг, будто говорит: «Верной дорогой идете, товарищи!»

Вот как раз посреди площади между Лениным и моргом построили сцену, на которой и пела Людмила Георгиевна с хором. Причем в хоре вначале народу было больше, чем зрителей на площади. Потом, конечно, набежали, а вначале никто не верил, что Зыкина настоящая. Поговаривали, что это двойник Зыкиной под фонограмму рот открывает. У нас уже было так – двойники приезжали Горбачева, Киркорова, Ельцина и Лайзы Минелли. Народ перепутал и пошел к Ельцину с прошениями, причем понесли вместе с прошениями яйца, кур, самогон, а тот все взял и сказал, что все вопросы решит, а ответ пришлет через Черномырдина. Тогда и остальные двойники – Горбачев, Киркоров и Лайза Минелли – тоже стали говорить, что все выполнят, если им принесут еду. Ну, Лайзе ничего не дали, потому что не знали, на кого она похожа, а те, кто знал, никаких особых просьб к Биллу Клинтону не имели. Один только мальчик-отличник попросил Лайзу передать привет Шварценеггеру, на что она ответила: «Щас, подпрыгни».

Киркорову преподнесли бутылку водки. У нас поговаривали, что Киркоров капли в рот не берет, вот и решили проверить. Может, сам Киркоров и не пьет, но двойник наклюкался так, что даже Муромову не снилось. Что касается Горбачева, то ему в качестве подарка два раза дали в глаз: один раз за гласность и второй – за перестройку. Ну а потом, когда разобрались, что это двойники, народ подарки отобрал, а поскольку у Горбачева отбирать было нечего, то ему дали во второй глаз – за Раису Максимовну. У нас в городе до сих пор считают, что если бы не она, то Горбачев вывел бы нас к победе коммунизма.