Моя маленькая Анна

Анна безумно любила свою дочь. Их противоположные характеры, вопреки всему, сближали, а не разъединяли их. У Дженни был особенный талант притягивать к себе людей всех возрастов. В любом новом обществе она словно занимала давно уготованную ей нишу. Там, где появлялась Дженнифер, сразу образовывался единый круг друзей и знакомых, совершенно разные люди сближались и начинали жить общими интересами, проблемами, событиями. Её бьющая ключом энергетика объединяла всех.

Так и в Эксетере. Уже в первый день занятий она организовала в одном из кампусов университета «вечеринку первашей» для новоприбывших студентов со своего факультета. Попали на неё и первокурсники с других направлений, и ребята постарше. После вечеринки Дженни объявила матери, что «влюбилась без памяти».

Анна не возражала, – она никогда не боялась за дочь в этом плане. Дженн умела себя поставить так, что человек с низкими помыслами либо просто не приживался рядом с ней, либо резко менял свое поведение. Она была девственна, и Анна знала это наверняка. Случись что-нибудь в этом роде, Дженни пришла бы к ней и поделилась, как с лучшей подругой.

Анне было гораздо сложнее сходиться с людьми. Ей требовалось время, чтобы присмотреться, прежде чем определить, насколько близко она подпустит к себе нового знакомого. Вероятно, в этом повинны отношения её родителей, никогда не проявлявших своих чувств на людях. Даже на похоронах отца мать Анны не проронила не слезинки. Только одна Анна и понимала, чего ей это стоило. На другой день мама просто слегла. Не прошло и полугода, как она тихо ушла вслед за отцом.

Анна допила свой кофе и стала собираться. Она впервые выходила из дома без Дженни. Открыв чемодан, Анна долго перебирала свои деловые костюмы, строгие блузы, изящные жакеты. Ровным счётом, ничто не подходило для пешей прогулки по этому провинциальному городу. Здесь был совершенно иной ритм жизни, нежели в Нью-Йорке. Она привыкла ходить быстро, почти бегом. Да и сложно было идти, не торопясь, по оживлённым улицам мегаполиса.

Жители Эксетера, казалось, не видели ни малейшего смысла в спешке. Даже речь их была медлительной и обстоятельной.

Анна стала разочарованно укладывать свою одежду обратно в чемодан, как вдруг из вороха вещей показался край светлой ткани, отделанной тонким узким кружевом.

«Мое платье?» – она вытащила его из общей кучи. Это было по-весеннему нежное льняное платье сливочного цвета на лёгкой шелковой подкладке. Тонкие бретели, низко вырезанная спина. Платье было свободного кроя, слегка суженное под грудью и длиной до середины колен. Анна совершенно не помнила, чтобы она брала его с собой.

Его купил Джордж. Они путешествовали по Венеции, в кои-то веки вдвоем, без дочери. Анне это платье совершенно тогда не понравилось, но муж говорил, что в нём она похожа на Лолиту из романа Набокова, и заставлял носить его на отдыхе почти каждый вечер.

«Как будто я, старый негодяй, соблазнил юную деву», – прошептал он ей на ухо, когда они ужинали в уютном тесном ресторанчике.

Воспоминания вихрем пронеслись в голове, пока Анна держала в руках это платье.

Она ни за что не надела бы его, будь под рукой хоть что-то мало-мальски подходящее. Но Анне до того надоело чувствовать себя бизнес-леди среди туристов, и погода стояла такая на удивление тёплая для середины сентября, что было принято решение идти в нём.

Вздохнув, она стала переодеваться. Бюстгальтер пришлось снять, иначе бы он откровенно выглядывал из выреза на спине. Почувствовав себя совершенно голой в невесомой ткани, Анна придирчиво оглядела себя в зеркале со всех сторон: «Что ж, вполне пристойно». Платье не просвечивало, и её наготе ничто не угрожало. Тем не менее, поверх платья была накинута коротенькая джинсовая куртка Дженн, синий цвет которой как нельзя лучше подчеркивал глаза Анны. Теперь только волосы, стянутые на затылке в тугой пучок, вызывали сомнения. Анна вынула шпильки, и каскад блестящих каштановых кудрей упал на плечи.

Прихватив сумку и надев туфли телесного цвета, она вышла на улицу.

Путь её имел конкретную цель – небольшой мебельный магазин совсем недалеко от дома, – на машине она добиралась до него минут за пять.

На двери лавки красовалась надпись: «Распродажа». Анна вошла внутрь под мелодичный звон дверного колокольчика. Магазин был очень тесно заставлен. В хаотичном порядке классическая мебель перемешивалась с современной, в стиле хай-тек. Совершенно никакой системы в расположении предметов. Опытным взглядом Анна сразу отметила несколько интересных вещей, из которых можно было составить приличный интерьер. Ценники тоже приятно удивили.

– Могу я вам помочь? – откуда-то из недр помещения выплыла невысокая полная женщина средних лет.

– О, да! – Анна не скрывала радости. – Я думаю, что сегодня мне очень повезло.

– Вы о ценах? – улыбнулась женщина, – мы закрываемся, вот и распродаем весь товар, все оставшиеся выставочные образцы. Уж простите за беспорядок. Мы с мужем переезжаем в Лондон, к дочке. Я, знаете ли, стала бабушкой двух мальчишек-близнецов.