Моя маленькая Мэри

И тут же я подумала о Гарри: его подкинули тетке, когда ему был годик с небольшим, если не ошибаюсь. То есть возни-то порядочно, а у тетки ведь еще свой сын имелся, пусть и чуть постарше… Ну а раз Гарри все-таки вырос, жив-здоров, значит, им хоть немножко, да занимались! Вполне могу поверить, что эта тетка меняла ему пеленки, скрипя зубами, но не оставляла же сидеть в вонючей луже, тем более, я слышала, она жуткая аккуратистка… А почему его так одевали… Ну а кто сказал, что Дурсли богатые? Дом у них симпатичный, но, может, за него еще кредит не выплачен! Мать — домохозяйка, отца целыми днями нет дома, и что-то мне подсказывает, будто торговля дрелями — не самое прибыльное занятие. Своего пацана Дурсли, конечно, баловали, а что до его старых вещей… Рону Уизли вон даже палочка и фамилиар от старших братьев по наследству перешли, я уж молчу о мантии и прочих шмотках! Во многих семьях так: младшие донашивают за старшими, никто особо и не возмущается, понимают, что денег мало, а дети растут быстро, на всех новых вещей не накупишь, это же чистое разорение… Так что, заключила я, все услышанное надо делить на десять, а то и на двадцать. Может, эти Дурсли по рассказам Гарри — ужас что такое, но, подозреваю, про папу он сможет рассказать что-нибудь похуже!

— Ты нашел какие-то варианты? — негромко спросил папа, явно возвращаясь к прежнему разговору.

— Нашел, — кивнул мистер Малфой, отставил чашку и нервно переплел пальцы, стиснув их так, что костяшки побелели. — Говорят, это реально. Если очень повезет, рука уцелеет, но действовать я ею, вероятнее всего, не смогу. Ты же видел, где метка находится… Но я, как ты говорил, не левша, переживу…

— Люк, посмотри-ка на меня, — серьезно сказал отец. — Ну посмотри, посмотри!

В глазах мистера Малфоя читался откровенный страх, это даже мне было очевидно.

— Понятно, ты боишься остаться вовсе без руки, — по-прежнему негромко произнес папа. — Только вот что… Помнишь ребят из нашего взвода? Тех, что покалечились?

— Конечно… — тот передернулся. — Я не раз и не два пожалел, что вообще сунулся в эту маггловскую мясорубку! Знаешь, Энди, наши пыточные заклятия по сравнению с вашими минами — сущая ерунда! А к чему этот вопрос? Хотя нет, не говори, сам догадаюсь, — поднял он руки. — Я ведь сказал тогда, что сумею прожить и так, а ты напомнил о тех несчастных мальчишках… каково им теперь? Даже подумать боюсь!

— Ну как тебе сказать… — отец закурил. М-да, похоже, правило насчет курения в доме отменяется. — Ларри Вессон, помнишь его? Подорвался на самодельной мине, остался без ног…

— Энди, я был бы счастлив это забыть, но не могу!

— Но это же ты помог мне дотащить его до лагеря. И, похоже, поколдовал, иначе он бы по пути от шока загнулся, — заметил папа.

— Ну… да, кое-что сделал, — неохотно сказал мистер Малфой. — Теперь думаю, что, наверно, напрасно. Мальчишке было лет двадцать, верно? И что с ним сталось? С таким-то увечьем…

— Он сейчас преподает в высшей школе, — с удовольствием произнес отец. — Ну что ты вытаращился? Да, преподает! У него голова золотая, а чтобы вдалбливать студентам физику с математикой, необязательно уметь бегать стометровку. Кстати, Ларри женат, у него двое детей.

— Не может быть!

— Ну так ему же ноги оторвало, а не что-то другое, — хмыкнул папа. — Ходить он, в принципе, тоже может, протезы сейчас хорошие делают… В инвалидном кресле, конечно, удобнее, но, знаешь, во Вторую мировую у русских был безногий летчик. И если уж он на своих кошмарных деревянных протезах не то что самолетом управлять, а даже сплясать мог, то Ларри просто грех задницу просиживать…

— Гм…

— Дерек Скотт. Такого помнишь?

— Смутно… что с ним было?

— Снайперская пуля. Парализован ниже пояса.

— И?..

Я затаила дыхание, чтобы меня не заметили и не прогнали. Я уже говорила, что папа крайне редко и неохотно вспоминает о той войне, и теперь ловила каждое слово.

— Да ничего, работает. Он же радистом был, потом, когда его списали, занялся компьютерами, пишет какие-то там программы… я в этом ничего не понимаю, но платят ему бешеные бабки. Опять же, чтобы стучать по клавишам, ноги не нужны, голова важнее.

— Гм… — произнес мистер Малфой.

— Фрэнк Дуглас, — продолжал папа. — Ну, этому еще, можно сказать, повезло. Всего одной ноги лишился, так что теперь довольно бодро бегает. По бабам бегает, хочу отметить, герой, мать его… а еще участвует в паралимпийском движении.

— Это что такое?

— Господи, дремучий ты человек! Про Олимпиаду слышал? Ну а это то же самое, только для инвалидов, — пояснил папа. — Хоккей на инвалидных колясках, заплывы безногих и безруких и все в том же роде. Зрелище на любителя, но, знаешь, лучше уж что-то делать, чем побираться на улице!

— Это верно, — вздохнул мистер Малфой. — Энди, а что забавного ты в этом нашел?