Моя маленькая месть (СИ)

А как все начиналось! Опять Джульетта виновата.

Но «тоже» — уже прогресс, вдруг я недооценила побитого молью принца.

— И готова публично извиниться.

А ты думал, снова гадостей наговорю? В суде? Нет, милый, я ученая.

— Прямо в суде готова и выплатить штраф. Ну и бесплатный антидот сварить, хотя… — Мельком посмотрела на рот Эрика. — У вас синева уже сошла, у леди Елизаветы тоже скоро должна.

— Ты изменилась!

А вот и зубы прорезались.

Люди не меняются, меняются только маски.

Пожала плечами:

— Стала взрослее?

— Другой.

Перевод: я не добился нужной реакции, поэтому удаляюсь. А мог бы обойтись без скандала… Ничего, грабли и для дворян полезны, лоб не расшибет.

Удар действительно вышел знатный, особенно по самолюбию.

А следовало бы знать, что влюбленные девушки хранят письма возлюбленных под подушкой, перечитывают долгими бессонными ночами, а не воровато сжигают в печке. Но кто с кем общался, тот на то поведение и рассчитывал.

Как вытянулось лицо лорда Монфея! Беднягу аж перекосило от осознания моей честности и порядочности. Он столько денег на адвоката потратил, а неразборчив в словах и связях оказался сыночек. Сдается, сразу за дверьми зала суда Эрик получит сочную оплеуху, а то и вовсе с треском вылетит из завещания. У дворян с этим просто: развелся с постылой женой, купил себе молодую — и снова отец.

Меня наказание тоже не обошло стороной, но я морально подготовилась. Подготовиться материально, к сожалению, не получилось, однако мэтр Олоний обещал помочь, беспроцентно ссудить нужную сумму на неопределенный срок.

— Деймон потом отдаст, — беззаботно отмахнулся он.

Нахмурилась:

— С чего бы?

У нас отношения только начались, он мне не муж, чтобы долги оплачивать.

Мэтр Олоний многозначительно улыбнулся и толкнул локтем в бок:

— Самое интересное пропустите!

Я? Да никогда в жизни! Когда еще представиться случай поставить на колени дворянина? В переносном смысле, по суду извинения приносились стоя, но я потребую еще в письменном виде, над кроватью в рамочку повешу. Свои произнесла на удивление легко — отболело.

После… После я поехала не праздновать, а на работу. Тяжела участь отбывающей наказание практикантки! Сердце грела лишь грядущая совместная поездка с Деймоном на выходные, где мы планировали придаться разнузданной страсти. В первый раз, между прочим, что бы там обо мне ни думали. А думали, как оказалось, всякое, еще и щедро делились с окружающими.

— Вот!

Закачавшая внутрь очередную порцию змеиного яда Эльвира вручила мне письмо.

— Там еще второе есть, но, ладно, пожалею. Не все сразу.

— Нет уж, давайте оба!

Гадая, что еще могло случиться, забрала конверты. Один со штемпелем академии, второй от родителей. Волнуются, наверное, как я, пеняют на недостойное поведение, помешавшее провести с ними каникулы. Все оказалось гораздо хуже…

— Деймон, ты это видел?!

Вихрем ворвалась в кабинет и сунула под нос некроманту письмо. Он недовольно глянул на меня, прошипел:

— Осторожнее! Ты едва не уничтожила улики.

Те песчинки и кусок грязной ткани на бумажке?

— Боюсь, скоро кое-кто другой уничтожит тебя, а ты о грязи с кладбища думаешь.

К счастью, мы были одни, выбирать выражения не приходилось.

Кабинет Деймона, секретный оплот следствия имперского масштаба, достался мне в качестве довеска к сердцу его владельца. Пусть из моего тут пока была только сумочка, но я намеревалась со временем застолбить помещение, изгнав из него лишний элемент — не в меру языкастого сменщика Деймона.

Сейчас дело тоже касалось языка. Чьего-то неуемного змеиного жала — не сомневалась, пасквиль сочинила Эльвира. И ладно бы оставила его при себе, в рамочку вместо диплома повесила, так она послала свои выдумки родителям. Моим родителям. И, что хуже, ректору. Стенания отца и поджатые губы матери я как-нибудь пережила, уверена, одного взгляда на Деймона хватило бы, чтобы родительница начала прихорашиваться и строить глазки. А вот ректор не женщина, он в два счета уволит некроманта. Ну и меня вышвырнет из академии, само собой.

— Что за?..

Не будь меня рядом, Деймон бы выругался, но он старался спасти остатки моего воспитания. Будто бы при повторном прочтении что-то изменилось, некромант заново пробежал строки глазами и в недоумении уставился на меня.

Насупилась:

— Полагаешь, моих рук дело? Мол, с предложением тороплю.

Деймон медленно покачал головой и разгладил лежавший перед ним лист.

— Сомневаюсь. Ты не круглая дура.

— Зато у нас тут завелась прямоугольная.

Отодвинув свободный стул, оседлала его, уперлась подбородком в жесткую спинку.

— Почему прямоугольная?

Деймон неодобрительно глянул на меня, но замечания делать не стал.

— Потому что гроб прямоугольный, а жидкость принимает форму сосуда, в котором находится.

Некромант нахмурился.

— Какая жидкость? Какой гроб? Что за бред ты несешь!

— За бредом — это к Эльвире, — сдала злейшего врага. — И за желчью тоже. Не человек, а ходячее проклятие!

— Ты думаешь, это она?..

На лбу Деймона залегла глубокая морщинка.

— Ну а кто еще? Она и намекала, и открытым текстом говорила. Вспомни ее улыбочки.

— Но какая ей выгода?