Моя маленькая мышка

К обеду я вернула оптимистичный настрой и перезвонила Коте, которая так и продолжала ждать всех подробностей до мелочей. В итоге мне пришлось выдумать несуществующего парня, несуществующий между нами диалог (я просто представила себе, как Котенок отнесется к тому диалогу, который был между мной и Киром, и решила ее этим не тревожить). В конце концов, подруга созналась, что судя по-моему рассказу парень был и правда скучным. Я была счастлива, что моего вранья не заподозрили. Потом я рассказала ей, что Женя просил встречи в пять часов дня. Она долго думала, в чем же может быть дело, а вот я на сто процентов была уверена, что он будет выяснять, кто вчера отвечал на мой телефон. Я долго думала, что бы мне такого ему ответить, но потом решила, что не буду отпираться. Я прямо расскажу ему, что вчера увидела его с другой девчонкой и просто решила забыться на один вечер. По-моему, логичное объяснение. Правда, забываться в постели с другим парнем это не мой ход, и я бы так ни за что не сделала. Но мне не хотелось выдавать Кира, все-таки они друзья.

Брат с интересом посмотрел на меня, когда я собралась и ждала в зале пяти часов, выглядывая из окна. Жени до сих пор не было, а я не собиралась ждать его первой. Разговор нужен ему, а не мне. Возможно, это звучит слишком по-детски, но это был мой характер. Не совсем идеальный, как я уже говорила, маленько капризный. Но другой меня бы уже представить никто не смог, да я и сама не хотела меняться. Вот такой вот я большой ребенок, не желающий становится кем-то взрослым.

Вот мотоцикл притормозил у подъезда, и я увидела Женю. С тоской подумала, что этого транспортного средства мне будет не хватать. Сразу вспомнила, что когда мы еще не встречались, когда он просто за мной ухаживал, тогда на второе свидание, кажется, он приехал за мной на мотоцикле. Я долго и упорно сопротивлялась ему, говорила, что никогда не ездила на этом монстре и пока не собиралась. Признаюсь, мне было жутко страшно, хотя я очень хотела покататься на нем. В конце концов, Женя просто меня поцеловал. Да, это был первый поцелуй, такой робкий, нежный, странный. И мне было очень неловко, но его очаровательная улыбка развеяла все мои страхи. Поэтому я больше не пререкалась, а спокойно села на “монстра”. Это был лучший день, потому что мы почти не сводили друг с друга влюбленных взглядов. Я просто была счастлива, наслаждаясь его присутствием. Тогда вечером он привез меня, второй раз поцеловал и сказал самое главное - я люблю тебя!

Воспоминания больно кольнули сердце, и против воли одна маленькая слезинка все-таки скатилась по моей щеке. Это были лишь воспоминания, и я знала, что больше никогда уже не сяду на этого монстра, знала, что Женя больше не повторит этих прекрасных слов. Я знала, что эти воспоминания - мое прошлое. Да, вчера я сломалась внутренне и теперь меня переполняет злость-ненависть! Но так даже хуже. Как бы я просто хотела забыть своего единственного любимого человека. А я понимала, что забыть того, кто был тебе так дорог, не так-то просто.

-Ира, ты уверена, что хочешь расставить эти проклятые точки над “i“? - спросил Коля, который так и не сводил с меня тяжелого взгляда. Ему было обидно за меня, я это знала.

Я слабо улыбнулась брату, незаметно смахнув слезу со щеки.

-Так надо, - пробормотала я. - Ничего, думаю, разговор будет коротким!

И я спустилась вниз. Шла с седьмого этажа пешком. Нет, лифт работал. Просто я оттягивала момент нашей встречи и пыталась прийти в себя и сделать такой вид, будто я уверена во всем происходящем. Я хотела, чтобы он не увидел моего пустого взгляда. Я не хотела быть потерянной при нем.

-Привет, - сухо поздоровался он, когда я подошла к нему.

В горле образовался неприятный комок. Это сухое «привет» разрушило все, что осталось от моих надежд и мечтаний. И я уже знала, что ничего не будет прежним. Я знала, что остается играть чувствами, остается заставить себя забыть этого человека и перестать чувствовать к нему какие-либо чувства.

Я так же сухо кивнула. Даже рта не раскрыла. Мне показалось, что вместо «привет» вырвется душераздирающий крик. Не хотелось казаться при нем жалкой. Он и так видел меня насквозь. Мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы можно было что-то скрыть за маской безразличия. Поэтому я не была удивлена, когда в его глазах видела вселенскую злость и почти ненависть ко мне. В этих глазах не было ни намёка на боль или любовь. Не было никакой любви, как же я раньше не замечала этот пустой взгляд. Я осталась для него игрушкой, которую можно позвать к себе, провести с ней ночь и отпустить. Я игрушка, которую приходилось каждый день встречать со школы, от которой приходилось выслушивать кучу ненужных слов. Игрушка, которую каждый день приходилось целовать, игрушка, от которой было так тяжело избавиться. В одночасье эти мысли пронеслись передо мной, и я поняла, что теперь переполняющая меня ненависть делает меня гораздо сильнее.