Моя мама – боевой лекарь

– Мне следующий раз лучше эти вещи закопать? – робко уточнил енот.

– Если ты сможешь сделать так, чтобы никто их не нашел, а хозяин вещей не вычислил ни тебя, ни меня, ни кого-то из нашего окружения, то закапывай.

– П-понял. Хозяйка…

– Что?

– Мам, я открываю уши! – предупредил меня Кай, тут же поворачиваясь в нашу сторону.

Енот, который после своих последних слов смотрел на меня с приоткрытым ртом, вдруг спрыгнул на пол и начал кататься туда-сюда: от входной двери к окну и обратно.

– Мам, что с ним? Ты его слишком сильно напугала? – обеспокоенно спросил Кай.

– Вроде бы нет, – растерялась я, тут же заставляя свой посох исчезнуть – ну хоть чему-то научилась. – Енот, ты как? Ты в порядке? Енот?

– Я как? Я в восторге! Хозяйка, вы обалденная! – сказал енот, продолжая кататься по полу, судя по всему… от радости и этого самого восторга. – Хозяйка из хозяек! Твои слова такие мудрые, такие прозорливые! Мне стыдно, что я сам до этого не догадался!

– Может, и потрясающая, но до сих не представляю, что нам будет за твое отмщение. Кай, не знаешь, чем обернется творчество енота для нас? – спросила я у сына.

Тот отрицательно помотал головой:

– Без понятия. Я никогда такого не делал, так что не знаю, что будет. Спроси обязательно у Итана. Обычно за разрушение чужого имущества платится штраф, но у тебя ситуация чуть сложнее. Если я правильно понял, то тот мужик тебе угрожал, так что, возможно, и ничего не будет.

– Хорошо, обязательно спрошу, – сказала я. – Мы сейчас спускаемся вниз?

– Ага, поедим чего-то. Я, кстати, выполняю твою просьбу, можешь спросить у Энри.

– Какую просьбу?

– Ем кашу по утрам. Энри мне постоянно ее готовит, – улыбнулся Кай, а я не сдержалась и растрепала его волосы: все равно у него на голове бардак, быстрее причешется.

– А зубы чистишь? – строго спросила я.

– Заклинание очищения, – сказал Кай. – Тут не существует ни пасты, ни зубной щетки. Ты просто используешь заклинание – и уже чистенький с ног до головы.

– Тут нет ванных и душа? – с ужасом спросила я.

– Есть, но больше для удовольствия, – ответил Кай, а потом повернулся к еноту и сказал: – Эй, мы уходим, ты тут останешься. Мам, дай ему имя, а? А то как-то неудобно обращаться.

– Имя? Сложный вопрос, – вздохнула я.

– Почему? – удивился Кай.

– Пока на ум приходят только очень ехидные слова, – шепотом ответила я, а потом, чтобы не обидеть енота, громче добавила: – Над такой важной вещью надо обязательно тщательно подумать.

Я очень рассчитывала, что смогу с утра еще немного поговорить с Каем, но увы. Во время еды он был не очень разговорчив, да и его нервозность мне не нравилась. Он пытался ее скрыть, но кое-какие привычки – дергание кончиков волос, потирание ложки между большим и указательным пальцем – выдавали с головой. За четыре года могло многое произойти, но я знала характер своего ребенка. Кай смелый, упорный и на удивление самостоятельным. В принципе, дети, которые тяжело болеют, взрослеют намного быстрее сверстников. Что заставляло его волноваться? Приют – это всего лишь обычное учреждение, Кай в свои восемь таких навидался. Сходить туда – формальность, если я правильно поняла. Так почему Кай казался таким обеспокоенным? И почему не позволял пойти ни мне, ни Итану?

С этими тяжелыми мыслями я принялась за еду. Мы с сыном успели съесть наш завтрак – на удивление вкусную кашу на молоке, – как в столовую зашел Итан.

После чего все закрутилось с дикой скоростью: Кай запихнул в себя остатки завтрака, оттащил Итана в сторону и начал что-то ему втолковывать, на что тот лишь послушно кивал. Я услышала лишь то, что теперь Итан отвечает за меня головой и остальными ценными частями тела.

– Удачи в дороге! – я только успела пожелать Каю, прежде чем он, махнув рукой на прощанье, оставил нас с Итаном вдвоем на первом этаже гостиницы.

Итан присел за столик, открыл книгу и начал читать. Что ж, спасибо ему, что терпеливо позволил мне закончить завтрак. Как только я доела, то книга из рук «фея» сразу же исчезла. Только после этого я пристально посмотрела на Итана. Он ответил мне не менее пристальным взглядом. И я предвкушающе улыбнулась.

– М-м-м, Кьяра, позвольте спросить…

– Давайте перейдем на «ты»? – попросила я, не прекращая улыбаться ценному источнику информации о прошлом моего сына.

Перед тем, как его расспросить, нужно хотя бы установить не такие формальные отношения. В конце концов, мужчина, который по какой-то причине заботился о моем сыне, заслуживал самого хорошего, самого дружеского отношения. Да и об Итане неплохо узнать хоть что-то – нам еще не раз пересекаться, судя по всему.

– Можно. Послушай, Кьяра, давай обойдемся тогда без лишних расшаркиваний? Не надо мне улыбаться так, словно на мое предложение о замужестве ты ответила бы категоричным «да».

– Я и не пыталась, – растерянно сказала я, посчитав, что Итан шутит.

– В следующий раз, когда будешь так «не пытаться», – с долей ехидства сказал Итан, – посмотри на себя в зеркало. И не удивляйся, если получишь еще пару предложений руки и сердца, но уже совсем не из-за инвентаря и класса.