Моя мама - боевой лекарь (СИ)

Мы с Итаном дошли до нужного здания, я призвала енота, после чего Итан давал ему ценные указания в сторонке, а енот радостно хлопал своими лапками. Уже тогда я должна была заподозрить что-то неладное! Но Итан казался таким серьезным, таким взрослым, что я и подумать не могла, как он вывернет ситуацию!

Попали к судье мы без проблем: с утра работало с десяток приемных кабинетов, а снующие туда-сюда фамильяры быстро улаживали формальности вроде заполнения заявок, имен и оплаты. Все это быстро проделал мой спутник, сказав, что как свидетель ситуации имеет полное право. Поэтому меньше, чем через десять минут, Итан галантно распахнул передо мной дверь, пропуская вперед в кабинет.

Судья на судью не походил: высоченный бородатый мужик в доспехе (подумать только, в доспехе прямо в кабинете!) сидел за иррационально изящным столом в окружении не менее изящных шкафов со всевозможным свитками и книгами. Такая обстановка подошла бы какой-нибудь аристократке из прошлого века. Кратко поздоровавшись, судья представился Тайгром и предложил нам присесть. Когда мы чинно расселись, то Тайгром попросил:

— Госпожа Кьяра, расскажите подробнее, кто к вам в таверне приставал и как.

Приставал? Это так Итан заполнил за меня бумажки? Я неловко стала описывать ситуацию в трактире, иногда путаясь в словах: уж больно подозрительно и сурово смотрел на меня этот судья. Да и то, что я понятия не имела, как описал произошедшее Итан. Вдруг наши версии разойдутся? Хоть бы почитать дал!

— А потом он предложил мне выйти замуж, — говорила я. — Потому что…

— Что? — нетерпеливо спросил судья, грозно хмурясь.

— Потому что я новичок, — начала я, а потом прибавила: — И он сказал, что он не против меня всему научить.

— Чему всему?

Почему этот судья задает такие странные вопросы? Откуда я знаю, чему он там меня собирался учить? Я украдкой глянула на Итана, а тот вздохнул и коротко сказал:

— О таком в приличном обществе не говорят.

— Даже так? — у Тайгрома брови выразительно вскинулись вверх.

— Именно. Я могу сказать наедине, пожалуйста, не при приличной девушке.

Я глянула на Итана удивленно, но не спросила, что он имел в виду, а продолжила:

— Я ему отказала, а он…

Я на секунду прервалась, задумываясь, как правильно выразить свои мысли, чтобы не подставить одного амбициозного полосатого «вытворителя». Пауза затягивалась, я стала рассматривать подол своего платья, потому что посмотреть судье в глаза было выше моих сил!

Ему, видимо, надоели мои невнятные перерывы, потому он сказал:

— Давайте мы спросим обо всем у вашего енота. Расскажи, что там произошло, и что тебя побудило разрушить дом того мужчины.

— Что? Его ужасный поступок! — горестно всхлипнул енот. — Моя хозяйка — прекрасная, юная и у нее никогда ни одной плохой мысли не было, а этот мужчина… он… он был так ужасен, что после отказа моей хозяйки…

— Что он сделал? — спросил судья.

Глядя на то, как глаза Тайгрома постепенно становятся круглыми, я начинала понимать, что что-то в нашем рассказе воспринимается неправильно.

— Он открыл, то есть, развязал или расчехлил свой… свое… штуку для хранения меча. И начал тыкать этим в сторону моей хозяйки! — горестно шмыгнув, возвестил енот.

— Э-э-э, — растерянно протянула я, понимая, насколько двусмысленную картину представил енот: — Стой-стой, все же было не так!

— То есть, он из ножен меч не доставал? — тут же уточнил у меня судья.

Причем таким нейтральным голосом, что я просто не могла спросить, в прямом смысле он понял про «меч» или в переносном!

— Доставал, — вздохнула я, смиряясь со своей судьбой.

— И в вашу сторону его направлял?

— Направлял, — подтвердила я.

— Теперь вы понимаете, с каким мы ужасом столкнулись! — взвыл енот. — Я не мог, не мог поступить иначе! Я всего лишь слабый и несчастный фамильяр, сильны во мне лишь амбиции, таким уж уродился. Но отпустить это проходимца, этого кошмарного мужчину, который после отказа моей прекрасной и чистой как первый снег хозяйки достал свой меч и… и хотел…

Я краснела и старалась увидеть хоть одну трещинку на полу, Итан не переставал покашливать, пытаясь замаскировать смех, а енот продолжал свою трагическую повесть:

— Свои маленьким мечом… мою хозяйку… Но хорошо, что появился этот человек! — енот двумя лапами ткнул в сторону Итана. — Он нас спас, иначе бы… иначе…

Енот закрыл глаза лапками и так горько расплакался, что даже я поверила, что мой фамильяр не играет, а плачет очень даже натурально. Неужели так испугался?

— Так, примерно я вас понял. Значит, спишем ваши действия на защиту чести и достоинства хозяина. Если от этого человека поступит жалоба, то мы ему откажем. — Судья тут же начал чиркать что-то на своей бумажке. — А этого мужчину вы запомнили, как зовут?

— Я дал все сведения в первичном бланке, — сказал Итан.