Моя мама – ведьма

– Смотри-ка, смотри-ка, змееныш тоже будет выступать, – удивляется Тина, снова отрывая меня от глухого любования.

И правда, сын раджа быстро и легко сбегает по ступеням королевской ложи, чтобы на стрельбище набросить на плечи синюю куртку, поданную одним из распорядителей.

Вот так новости!

А говорили, что радж отказался от участия в соревнованиях. Впрочем, выйди сейчас великий радж, встань в одну шеренгу с именитыми стрелками-людьми – и его выигрыш списали бы на его нелюдскую природу. А сын раджа – полукровка, это не скрывается, просто потому, что очевидно любому, кто хоть что-то знает о полукровках.

И мальчишка-полукровка, встающий рядом со взрослыми стрелками – да, это более продуманный политический ход. На ребенка не будут так злиться, как на взрослого нелюдя. Да и расстановка сил "юный полукровка – взрослые люди" примерно равна. Опять-таки внешнее обаяние играет свою роль. Сын раджа – очаровательный мальчишка. Его видели только в человеческой форме. Потому и шепотки, расползающиеся по зрительским трибунам, в основном – одобрительные.

– Не побрезговал, радж, позволил наследничку снизойти до чужого народа. Может, и у нелюдей есть что-то человеческое, – склоняясь чисто к моему уху шепчет Тинка. По всей видимости, решила, что раз уж Праша не хочет проявлять терпимость – со мной можно пошептаться.

Пусть.

Лишь бы обзор мне сейчас не заслоняла.

Я даже на цыпочки встаю, чтобы не выпустить из поля зрения худенькую фигурку в синей куртке.

– Удачи, солнышко, – шепчу, складывая пальцы в кармане юбки в знак незримого, не запрещенного благословения, – мама за тебя болеет.

– Смотри, смотри, Тинка, а Рада-то ожила. А говорила, не интересны ей, ни стрелки, ни такие толпы людей.

Все замечает Праша – зоркая и язвительная, костистая заноза, торчащая глубоко в моем бытии. Если бы не она – с той же Тинкой я бы провела время куда как приятнее. А перед Прашей – приходится беречься.

– Ну, извини, сестрица, – насмешливо кривлюсь, – сами меня сюда притащили. Мне и в лавке прекрасно сиделось. Вот прямо сейчас будет ужасно глупо, если я начну зевать и прикладываться к тебе на плечо. Я втянулась. Ты не ожидала?

– Ой все, – Праша отмахивается от меня и отворачивается. Вроде бы – потеряла ко мне интерес, но нет, конечно же нет. Она так демонстративно вытирает пот со лба, вздыхает: – Ах, какая духотища! – и зеленое ворожейное свечение формирует в её пальцах тонкий веер.

На меня Праша самодовольно косится, всем своим видом демонстрируя – хочешь, и тебе наколдую. Только попроси.

Еле удерживаюсь от того, чтобы закатить глаза. Снова смотрю на поле внизу, под трибуной. Нахожу взглядом моего стрелка в синей курточке.

Праша раздраженно фыркает – ей так хотелось оказать мне большое одолжение с покровительским видом.

Ну вот, а я-то думала, что все наши разборки “кто из нас самая ведьмистая ведьма” остались далеко позади, в детстве. А нет. Вроде как двенадцать лет на моем запястье переплетаются змеи “Ведьмина замка” – браслета, перекрывающего доступ к магии, а сестры периодически любят напомнить мне, что вот они-то хорошие, а я – виноватая. Семейное позорище.

Ну ладно, бывает.

Я уже так привыкла к семейной неприязни, что все, кто так баловал меня в детстве, при встрече могут и под ноги плюнуть, что вот к этому приглашению на стрельбищенскую ярмарку отнеслась настороженно. Если бы сама не собиралась – отказалась бы. А так – глупо было бы сказать, что у тебя в лавке куча дел, а потом столкнуться с сестрами на ярмарочной площади. Глупо и рискованно. Ковен непременно озадачился бы вопросом, почему это я так себя веду и чураюсь семьи.

Это ведь только их право – чураться меня, а мое – раскаиваться.

Простите, но сейчас раскаиваться я не буду.

Все мое внимание принадлежит звонкой мальчишеской фигурке, что примеривается к луку, поданному ему все теми же распорядителями.

– Ситар Викрам Тиапшет Махавирский, – герольд соревнований зачитывает имя сына великого раджа с поданного ему листа, – выступает под восемнадцатым номером.

Ситар Викрам…

Длинное имя. Вычурное.

Выбирай я – выбрала бы что-то свое, покороче. Для сына простой ведьмы – не нужно сложных имен. Но для сына великого раджа – каждое имя в длинном списке что-то да значит.

Будь мы возможны, наверняка я бы добавила к этому длинному витиеватому имени какое-нибудь свое. Чтобы были имена для всякой провинции, принадлежащей Махавиру, и одно для меня. То, которое бы и не знал никто другой.

Увы, у меня нет на это прав. И никогда не будет.

Даже это имя сына я должна буду стереть из памяти, превратить его в ничего не значащий факт, чтобы если ковену вдруг когда-нибудь приспичит допросить меня на алтарном камне – чтобы было нечего вырывать из моих мыслей.

И все же тишком, тайком, для себя, на пару часиков, решаю звать сына Виком.

Вик – и сразу же внутри грудной клетки растекается тепло.

Как чужак, новичок и сын разумного правителя, наследник раджа выступает последним. После всех, кто соберет себе сливки внимания толпы, покрасуется, наиграется мускулами.