Моя Марусечка

– Ну, ты даешь, подруга! – насмешливо присвистнула Ленка. – Кто бы мог предполагать… Сидела в своем Кокуе, хвосты коровам крутила, и вот – сразу козырную карту вытянула! Выходит, не зря Колька тебе дорогу освободил…

– Тише ты! – испуганно шикнула на нее Маруся, снова покосившись в сторону Никиты. – Не надо сейчас про Кольку…

– Ну так оно понятно, что не надо! – не унималась никак Ленка. – У каждого свой путь, да? Любовь была одна на двоих, а теперь каждому – свое? Так получается? Пусть он там со своей любовью чалится от звонка до звонка, а ты будешь в стоматологическом богатстве жить? Эх ты, Маруся Климова, прости любимого…

Ну вот зачем, зачем она так? А еще подруга называется! Даже если и права, что она может сделать? Она ж не виновата, что так получилось. Что именно в Кокуй принесло на проверку Анночку Васильевну, что воды в гостинице не оказалось, что перепутала она в поликлинике гинеколога с маммологом, что… Да мало ли сколько их, этих самых «что»!

В общем, настроение ей Ленка испортила окончательно. Благо, что его на усталость и волнение можно было списать. Да еще то благо, что отпустили молодых с гулянья пораньше – свою первую ночь они должны были провести на даче, за городом. Это Ксения Львовна так придумала. Чтоб не было кругом никого…

* * *

Проснулась Маруся поздно. В открытую балконную дверь сочился свежий аромат дачного утра, теплого и праздничного. И пели птицы. И занавеска полоскалась на ветру игриво, и солнечный луч уперся ей в щеку, гладил нежно и ласково – вставай… Осторожно выскользнув из-под одеяла, чтоб не разбудить Никиту, она накинула халат, вышла на балкон, потянулась от души так, что даже пискнуло где-то внутри, и пробежала по телу легкая истома-радость. Утро и впрямь было чудесное. Такое же утро, как дома, в родном Кокуе. Боже, как давно Маруся вот так не просыпалась, чтоб можно было выйти на воздух, потянуться навстречу солнышку…