Моя мастерская волшебностей

— Я звал тебя гулять, но ты отказалась, — его голос раскалённой лавой прошёл по коже. Интересное, кстати, ощущение. Внутри мороз, снаружи жар, а между ними Мастерица. Бутерброд, прямо…

— А, так это оскорблённое самолюбие? — Я язвила из последних сил онемевшими губами.

Он шипяще рассмеялся. Так смеялся бы удав, если бы умел. Последний шаг. Я оказалась прижата одновременно и к стене, и к его телу.

— Расскажи мне, что такое романтика? — Внезапно нормальным голосом спросил он. Обыденно, словно мы сидели в кухне, за столом, и пили чай. Я удивлённо вздёрнула глаза и тут его прорвало. Губы впились в мои так яростно, словно хотели наказать. Обожгли клеймом. Ударили током в тысячу вольт. Забрали дыхание и вышибли последние мозги, похоже. Потому что грязное, тёмное удовольствие вырвалось из глубин подсознания, сметая всё на своём пути. В каждом из нас есть та сторона, которую мы прячем от окружающих. И сейчас она захватила меня, отодвинув всё доброе, светлое и наивное. Да и к дьяволу! Главное ЕМУ нравилось. Кому? Ну уж не парню по имени Тан, а тому, который иногда выглядывал из него. Проявлялся, а потом старался затаиться. Именно этому полководцу, безжалостному воину на вороном коне с жаждой крови в глазах. Сейчас ОН одобрял моё совершенно безумное поведение, заставляя в угоду себе ломать последние барьеры стеснения, скромности, человечности. ОН приказывал продолжать, а я хотела подчиняться, как никогда в жизни. Изгибаться, отдаваться, плавиться в агонии бешеной жажды… чего?

И вот в этом-то жарком моменте что-то тоненькое и почти незаметное потянуло меня наверх. Уж не знаю почему, но маленькая часть мозга отказалась отключаться. Словно её держала на плаву невидимая сила. Леска, которая никак не желала рваться. Сначала я разозлилась на неё. Она не уступала. Пришлось дёрнуть посильнее. Ответный рывок заставил внезапно вынырнуть из глубины бешеного разврата и обрести разумность.

Руки попытались отодвинуть от себя гладкое, восхитительно рельефное и горячее мужское тело. Им это, конечно, не удалось. Однако наша тёмная связь уже нарушилась. Я перестала реагировать и отвечать. Тан замер, а потом отстранился сам, вопросительно глядя на меня.

— Не надо, — сказала так твёрдо, как только могла.

— Ты хочешь, — утверждение, а не вопрос.

— Да. Но только физически. И то не так сильно, как могла бы.

Врала, ох врала!

— Почему?

Так, сейчас главное осторожность. Надо окончательно потушить пламя, а не разжечь его новым вызовом. Раньше он был намного более хладнокровным. Мне вообще казалось, что Тана ничем не задеть, даже если попытаешься. Что изменилось?

— Я тебя не люблю, — разумных причин было много и помимо этой, но сейчас требовалось что-то предельно простое, отрезвляющее и способное включить аналитический ум Тана. Помогло, кстати.

Он неопределённо хмыкнул, кинул на меня странный взгляд и… удалился на кухню. Мне пришлось значительно труднее. Поправить одежду и причёску несложно. Сложно перестать вспоминать… и почти невозможно справиться с негодующей тёмной стороной внутри меня. Она требовала ещё, и я её очень хорошо понимала.

Надо как-то перебить впечатление… сесть за ноутбук, надеть наушники и врубить тяжёлую музыку той группы, что ещё с подростковых лет способна реанимировать меня из любого состояния.

Полностью углубившись в мир басов и чудесного голоса солиста, я не услышала настойчивый звонок телефона. Зато его услышал с кухни Тан и пришёл посмотреть, что так долго трезвонит. В результате чего на моё плечо внезапно опустилась тяжёлая тёплая рука…

— Твою…! — Сердце колотилось как бешеное, наушники полетели в сторону.

Вот тут-то телефонный звонок, наконец, ввинтился и в мои уши. Кинув угрожающий взгляд на ехидно приподнявшего брови парня, я взяла трубку.

— Да!

— Привет, козявка! — Сестра, как всегда, говорила преувеличенно бодрым тоном. — Ты где будешь Новый год праздновать? Может, к нам?

Ах, да. Совсем забыла про праздники. Жить на два мира с разными временами года — не просто. Кстати говоря, как я узнала, в Хейзельхальме не было особых холодов. Даже зимой снег выпадал довольно редко. Странно, что после этого Тан так хорошо переносит наши морозы.

— А какое число? — Слабым голосом поинтересовалась я.

— Ну ты мать даёшь! — Алёна не собиралась церемониться. — Влюбилась что-ли?

Я аж поперхнулась от её редкостной догадливости.

— Сегодня двадцать шестое! — Добила она меня. — Так что, где будешь праздновать?

— Дома, — я кинула взгляд на Тана. — Ко мне придут… друзья.

— Ну, смотри, — не особо огорчилась сестра. — Тогда в выходные забегай.

На том и распрощались. Алёна была старше меня на пять лет и жила с мужем и двумя детьми в другом районе города. Виделись мы редко, но периодически исправно общались, и она делала попытки вытащить меня в гости. При этом сама ко мне приезжать упорно отказывалась из-за нехватки времени. Мол, дети, все дела… одного в садик отведи, другую на танцы, а вот уже и вечер наступил. Я понимала и не обижалась. А сейчас и вовсе радовалась, когда закрутилась эта история с другим миром.