Моя мелкая зараза

Хочется взбрыкнуть и послать его за то, что пропал на три дня, но смотрю на него и плыву от счастья, что он здесь и хочет меня.

— Если я узнаю, что ты ещё с кем-то встречаешься, наши отношения сразу закончатся, — чеканит каждое слово. — Это касается и твоего дружка.

— У нас нет никаких отношений, чтобы им заканчиваться, — рука Эрика зависает у ширинки, и он поднимает на меня свой взгляд.

Пробегается взглядом по моему телу и останавливается на моей груди, которую я по инерции прикрыла рукой.

По его лицу пробегает улыбка.

— Я предупредил, — говорит твёрдо и снимает оставшуюся одежду.

— К тебе это тоже относится!

Подходит ко мне, убирает мою руку с груди, притягивает за затылок и целует, другой рукой обвивает мою талию и притягивает к себе в плотную. С затылка рука потихоньку начинает скользить вдоль позвоночника и, остановившись на моей ягодице, сминает её.

— Лина, — раздаётся стук в дверь, и мы замираем.

Сердце от страха начинает выдавать бешеный ритм, смотрю на Эрика и не знаю, что делать.

Ступор.

— Ответь, — шепчет мне Эрик, — он же не зайдёт, — целует в шею.

Раздаётся ещё один стук.

— Да, — откашливаюсь, — Ян, что? — говорю уже увереннее.

— Не могу найти Эрика. Я на твоём столе оставил документы, отдай ему, пожалуйста.

Эрик опускает свою руку и проводит пальцами вдоль губок, останавливается на клиторе, обводит его и немного надавливает.

— Хорошо, — отвечаю, еле сдерживая стон. После этого хлопает дверь моей комнаты.

Эрик подхватывает меня за ягодицы. Обвиваю его ногами, и он входит без предупреждения на всю длину.

Он задаёт бешеный ритм и со всей силы сжимает мои ягодицы. Чувствую, как нарастает комок удовольствия, и спустя пару толчков взрываюсь на тысячу маленьких фейерверков.

— Чёрт, — слышу, как Эрик шипит и кончает со стоном.

— Блядь, — крутит головой, — я кончил в тебя, —говорит, утыкаясь в мою шею.

Глава 20. Ангелина

В гостиницу мы приехали уже ближе к одиннадцати часам ночи.

— Форум будет проходить здесь же? — спрашиваю Эрика, пока идём к ресепшену.

— Да. Здесь самый большой банкетный зал с выходом на террасу к берегу моря.

Нас быстро оформляют, и буквально через пять минут мы уже поднимаемся к себе в номер.

Эрик забронировал нам номер с огромным стеклянным балконом на двадцать пятом этаже с видом на море.

Вид утром будет потрясающий.

— Ты устала? — спрашивает Эрик.

— Нет, — мотая головой.

— Пойдём прогуляемся?

— С удовольствием, — улыбаюсь.

Выйдя из отеля, попадаем на огромную зеленую территорию с бассейнами и барами. Все дорожки выложены брусчаткой, вдоль них высажены различные цветы, растения, и они подсвечиваются фонариками. Ближе к морю установлена огромная терраса, которая расположена вдоль берега и разделена на две части лестницей, ведущей к оборудованному пляжу.

Спустившись на пляж, замираю от вида. Горизонт моря сливается с небом, яркие звёзды и луна отражаются в воде, а шум воды успокаивает и притягивает. Поворачиваю голову к Эрику и улыбаюсь.

— Как красиво!

— Очень, — он стоит в пол-оборота ко мне и смотрит на меня.

Снимаю свои босоножки и иду к морю. Останавливаюсь у кромки воды и, недолго думая, захожу по щиколотку. Вода как парное молоко, хочется раздеться и искупаться.

— Ты первый раз на море? — спрашивает Эрик, подойдя ко мне.

Улыбаюсь. Он тоже снял лоферы и закатал брюки.

— Нет, — смеюсь, — просто давно не была и соскучилась.

— Я уж подумал, что Янковский вас никуда не вывозил.

— Мы ездили с мамой на море всегда вдвоём, отец никогда с нами не ездил. Раньше не понимала, почему, а вот три года назад поняла, — усмехаюсь.

— Удивительно, почему тебя Яной не назвали. Он всегда говорил, что, если у него будет дочь, он её так назовёт.

— Мама отстояла, но уже даже не знаю, может, он уступил потому, что я не от Натальи Сергеевны, — поворачиваюсь к нему.

— Не думаю. На уступки он шёл только тем, кого очень любил.

— Он никого не любил, кроме себя. Если бы он любил маму или Наталью Сергеевну, он бы сделал выбор, а не жил бы семнадцать лет на две семьи, — на глаза наворачиваются слёзы, и я устремляю свой взгляд в даль.

— Он мог просто нам помогать, — говорю уже шёпотом.

— Не мог, — говорит Эрик, — он любил тебя, поэтому не мог оставить и просто помогать.

Пожимаю плечами. Возможно, он и прав, но об этом я уже не узнаю.

— Пойдём, пройдёмся, — протягивает мне руку.

Беру его ладонь, и по телу разливается тепло. И все тревоги прошлого улетучиваются.

— У тебя проблемы со здоровьем?

Смотрю на него и хмурюсь, не понимая его вопроса, и он продолжает:

— Почему ты уже три года принимаешь противозачаточные?

— А, — улыбаюсь, — после смерти родителей у меня сбился цикл, и мне прописали гормональные препараты, и они помогают облегчить симптомы… — заминаюсь.

Как-то странно и неловко это с ним обсуждать.

— И……что, теперь их тебе постоянно надо пить?

— Ну как, иногда нужно делать перерывы. Не переживай, я тебе скажу, когда будут эти перерывы, — смотрю на него, — мне тоже не нужны сюрпризы в двадцать лет.

Эрик задумался и, потерев одну бровь, хотел что-то ещё сказать, но поджал губы.

— Как твои отношения с отцом, налаживаются?