Моя мелкая зараза

— Давай дома поговорим, — кивает на дверь подъезда.

Поджимаю губы, пристально всматриваюсь в него и прислушиваюсь к своим ощущениям, готова ли я остаться с ним наедине.

— Хорошо, — достаю ключи из сумочки.

Войдя в квартиру, снимаю босоножки и иду к чайнику. Включаю его, достаю кружки и наливаю заварку, пытаясь скрыть свою нервозность оттого, что он здесь, так близко. Кому нужен вообще этот чай? Выливаю заварку в раковину, туда же отправляю кружки и разворачиваюсь к Эрику.

Он проходит в комнату и внимательно осматривается. Его взгляд останавливается на неубранной кровати и брошенной на ней белой мужской футболке. Прикрывает глаза, начинает сжимать и разжимать кулаки.

Объяснять ему, что это его футболка, оставшаяся после второй нашей встречи, даже не собираюсь. Пусть думает, что хочет.

Взяв себя в руки, он поворачивается ко мне.

— Лина, я хотел поговорить о том вечере, когда ты меня видела с Аней.

— Эрик, я всё понимаю, — кручу головой, давая понять, что не хочу слушать продолжение.

— Пожалуйста, выслушай меня до конца.

— Зачем? Это уже не важно, — произношу срывающимся голосом, обнимая себя за плечи.

— Для меня важно, — говорит он, делая шаг ко мне, но останавливается, заметив, как я отступаю назад.

Как же мне не хочется возвращаться в тот день, снова испытать эти чувства. Мне и так сложно находиться рядом с ним. Но прекрасно понимаю, если мы не поставим жирную точку в этом, я не смогу двигаться дальше. Набираюсь храбрости и, глядя ему прямо в глаза, соглашаюсь.

Эрик начинает свой рассказ с того момента, как приехал в клуб. Я, облокотившись бёдрами о подоконник, внимательно его слушаю:

— Мы пытались что-то найти на камерах, но ничего, — разводит он руками, — и её найти не смогли. Андрюха сказал, что она вернулась в Америку из-за судебных разбирательств.

Я больше не мог откладывать наш разговор и решил рассказать тебе всё сейчас. Он подходит ко мне вплотную, его руки бережно берут моё лицо, приподнимая его, и большими пальцами стирает слёзы.

Как сложно поверить во всё это. Как хрупкая девушка могла провернуть такое — дотащить до кровати здорового мужика и ещё раздеть его. Бред. Хватаюсь двумя руками за его запястья и спрашиваю:

— А как же фотографии, открытки и медальон, которые ты до сих пор хранишь? — спрашиваю, избегая встречаться с его глазами.

Замечаю, как его взгляд начинает метаться по моему лицу, лоб хмурится, и он спрашивает:

— Где ты их нашла?

— Я даже не искала, — усмехаюсь, — они сами свалились на меня, когда я потянулась за полотенцем на верхней полке шкафа.

— Когда я переезжал в эту квартиру, сбором и разбором коробок занималась специальная служба и мама. Я просил сложить в гардеробной всё ненужное, чтобы потом разобрать и выкинуть, но так и не дошли руки до этого.

— А на форуме? Ты так остро отреагировал на их развод.

— В тот день я понял, что больше всего задело меня предательство друга, а не измена девушки, — говорит он, поглаживая моё лицо большими пальцами.

Я поднимаю взгляд и сталкиваюсь с его чарующими синими глазами, которые гипнотизируют и увлекают меня в свою глубину, в которой хочется утонуть и заставляют обо всём забыть.

Эрик наклоняется и касается моих губ едва ощутимо, затем более настойчиво, при этом заглядывая в мои глаза, будто боится, что оттолкну.

Его язык скользит по моей нижней губе, требуя его впустить внутрь. От этой ласки кровь закипает, сердце бьётся в бешеном ритме, пульс зашкаливает, а дыхание сбивается. Внизу живота собирается узел оголённых нервов, от чего я пытаюсь сдвинуть ноги вместе. Эрик не даёт мне отстраниться, протискивая своё колено между моих ног.

Подхватывает меня под ягодицы и усаживает на подоконник. Он раздвигает мои ноги руками, вклинивается между ними и продвигает меня ближе к своему каменному паху. Прижавшись ко мне сильнее, он делает толчок, от чего по моему телу проносится первая волна возбуждения, и я закрываю глаза от удовольствия. Но в памяти начинают всплывать картинки, которые я не хотела бы видеть никогда.

— Подожди, — говорю, упираясь руками в его плечи.

Эрик отстраняется и смотрит на меня затуманенным взглядом, тяжело дышит. Видно, как трудно ему было остановиться.

— Вы переспали? — задаю вопрос, который мучил меня с самого начала его рассказа.

Эрик прикрывает глаза, опускает голову и, крутя ею, говорит:

— Я не знаю.

— Уходи.

От моих слов Эрик сильно зажмуривается, будто ему больно.

— Лина…

— Уходи, — повторяю надрывным голосом.

Он разворачивается и уходит, закрыв за собой дверь.

Глава 32. Ангелина

Бегая по квартире, пытаюсь найти свои украшения в многочисленных коробках, беспорядочно разбросанных повсюду. После переезда разобрала лишь часть вещей, а после ухода Эрика я опять потеряла себя на два дня в слезах и жгучей боли. В обед Артём, словно предчувствуя, что я могла забыть о благотворительном вечере, позвонил и напомнил, что к шести часам я должна быть готова.