Моя милая пухляшка (СИ)

— Малфой! — возмущённо воскликнула Гермиона, увидев лицо наглого аптекаря. — Это ты! Вот чёрт! Только этого мне не хватало ко всему прочему! Я ухожу отсюда!

Пока она пыталась открыть дверь, Драко Малфой, её бывший однокурсник и самый невероятный хам и придурок, уселся на кресло и закинул длинные ноги на стол:

— И я рад тебя видеть, Грейнджер!

— Открой дверь! — крикнула Гермиона, яростно дергая за ручку.

Он протёр ладонью лицо и с усталым вздохом произнёс.

— Грейнджер, ты сейчас снесла зелье от драконьих прыщей. Оно варится в серебряном котле не просто так, почему, как ты думаешь?

Она обернулась к нему и менторским тоном произнесла:

— Потому что, если оно коснётся другой поверхности на середине готовности, то ядовитые пары могут вызвать помутнение рассудка и появление чешуи. Временное.

— Бинго! И поэтому мы должны переждать пока пары, что сделают? — продолжил он, утвердительно кивая головой.

— Пока они не испарятся! — Гермиона не могла не ответить, но его раздражающе заумный вид взбесил её до колик в животе.

— Умничка, Грейнджер… Возьми с полки пирожок, да побольше, — он показал большим пальцем «класс».

— Издеваешься? — хмуро спросила Гермиона и села на стул, одиноко стоящий у стеночки.

Мебель под ней опасно заскрипела.

— Стул не вынесет вас четверых… — с полуухмылочкой констатировал Малфой.

— Да… Ты… — она выдохнула, сверкая злобным возмущённым взглядом, но всё-таки встала с хлипкого деревянного предмета мебели. — Гад.

Бывший слизеринец, а ныне аптекарь дёрнул бровью, наблюдая за нею со своей коронной кривой усмешкой:

— Почему же сразу гад? Грейнджер, нельзя быть настолько неблагодарной. Я спас тебя от помутнения рассудка… Спас твоё единственное достоинство на данный момент. Хотя, кто его знает…

Гермиона вспыхнула:

— Лучше рассудок вообще потерять, чем остаться с тобой наедине хоть на секунду.

— Ну вооот, — вздохнул он, как будто бы очень опечалено. — А я хотел тебе предложить чаю… С печеньем. У меня много печенек, Грейнджер! Ты наверняка любишь печеньки, к Трелони не ходи!

— Да заткнись ты! — она не знала куда себя деть, было ужасно неловко стоять перед его острым наблюдающим взором. Казалось, что Малфой разглядел каждую жиринку и складочку даже под её цветастым одеянием и сейчас мысленно взвешивал её на своих издевательских малфоевских весах.

— А как же контракт? — он элегантно спустил худые ноги на пол и достал какой-то пергамент из шкафчика в столе.

— Какой контракт? — она непонимающе пожала плечами.

— Ты та, кто мне нужна! — проговорил Малфой важно.

Гермионе почему-то захотелось, чтобы он сказал ей это с другим выражением лица. Более тёплым. Она встряхнула плечами, отгоняя от себя подобные мысли.

— Что ты имеешь в виду? — буркнула Гермиона, глядя на него исподлобья.

— Для эксперимента… Ну ты что, не тупи? — Малфой закатил глаза. — На тебя всё-таки подействовали пары зелья? Вспомни, ты толстуха, срочно желающая похудеть. Кстати, зачем тебе это? Хочешь натянуть старый купальник, который носила на втором курсе или готовишься к свадьбе с ведром мороженого?

Она открыла рот, поражаясь его грубости и истерично закричала:

— Ты… Ты наглый, гадкий, мерзкий! Дурак! — её губы нервно дернулись, а на глаза навернулись слёзы.

— Ну ладно, не дуйся. — Он вдруг заулыбался. — А то твои милые щёчки не пройдут в двери.

Это было последней каплей. Весь её день, да нет, что уж там, вся её жизнь была полным дерьмом. А этот хам без зазрения совести добавил ещё кучку. Так сказать, забил последний гвоздь в крышку гроба. Завершил картину маслом. Водрузил вишенку на тортик. Гермиона всхлипнула и уткнулась в свои ладони, громко рыдая.

— Чёоорт! — послышался тягучий голос Малфоя.

В маленьком кабинетике раздались шаги, и вдруг Гермиона почувствовала, как крепкие теплые руки осторожно обняли её за плечи.

— Я… Это самое… — Хмыкнул аптекарь неуверенно. — Не должен был… Грейнджер, не реви… Это же я, Малфой… Я же всегда говорю тебе гадости… Или ты уже отвыкла? Прошло-то всего года три или четыре с восьмого курса…

Мерлин!

Малфой обнимал её очень аккуратно, словно она хрупкая ваза, а не огромный бегемот, и Гермионе это понравилось. Она ещё громче зарыдала, лишь бы продлить мгновения тепла и мужской нежности. От его прикосновений по всему телу носились радостные мурашки, без остановки скандирующие два слова — «Как хорошо! Как хорошо!»

— Ну, ударь меня в нос ещё раз, если хочешь… — предложил он. — Можешь даже два раза, только не реви, Грейнджер… Ненавижу женские слёзы… Особенно, когда плачут такие как ты, правильные девчонки…

Она отняла руки от лица и увидела большие серые глаза совсем близко. Драко не смеялся с издёвкой, он внимательно смотрел с тихой извиняющейся полуулыбкой.

— Отстань, Малфой… — нехотя пробормотала она и дёрнула плечом.

А когда он всё-таки убрал свои тёплые ладони с её полных плеч, залилась новым каскадом слёз.