Моя милая распутница

— Нет, вовсе нет. Хотя Лондон — удивительно волнующий город, я предпочла бы жить за городом. После смерти родителей мы подумывали вернуться в маленький провинциальный город. Там каждый год проходят праздничные ярмарки, и там мы родились. Но мне была нужна работа с хорошим жалованьем, а в Лондоне возможностей гораздо больше. К тому же Ка… — Она резко замолчала, потом продолжала, пытаясь скрыть волнение: —…мой брат все еще учился в школе и мечтал стать физиотерапевтом, поэтому мы стали жить в Лондоне.

— Как зовут твоего брата? — небрежно спросил Росс.

— Ка… Каделл.

Это было второе имя Карла.

— Какое необычное имя.

— Его назвали в честь нашего дедушки со стороны отца.

— Ясно. Похож ли на тебя твой брат?

Не желая слишком много ему рассказывать, она ответила:

— Нет. Внешне он напоминает отца, а я больше похожа на мать.

— Ты мне однажды сказала, что ты и твой брат жили в квартире, которую сняли ваши родители.

— Да.

— Что произошло после того, как ты вышла замуж?

— Ч-что произошло?

— Да. Где вы жили?

— В той же квартире.

— Ты, твой муж и твой брат?

— Да, — спокойно ответила она.

— Ты сказала мне, что отказалась от этой квартиры, когда вы с Карлом приехали сюда?

— Да.

— Итак, что произошло с твоим братом?

— Он съехал с квартиры.

— И где он теперь живет?

— Он… он живет у одного друга.

Она резко встала, чтобы он перестал ее расспрашивать.

— Мне пора спуститься вниз и начать работу.

— Поскольку наступил Сочельник, я не собирался сегодня работать.

С чувством облегчения она сказала:

— О… Ну, а мне нужно многое сделать, и я с удовольствием поработаю одна.

— Я не собирался заставлять тебя работать сегодня.

— В таком случае я вернусь в квартиру и…

Он решительно покачал головой и произнес голосом, в котором слышался косвенный намек:

— Но я надеялся воспользоваться твоими услугами…

Она воскликнула:

— Если ты имеешь в виду то, что, по-моему, ты имеешь в виду… — От волнения ее голос стал пронзительным.

Он насмешливо поднял бровь.

— Что, по-твоему, я имею в виду?

— Ты прекрасно знаешь.

Когда он посмотрел на нее, она хрипло сказала:

— Если ты ожидаешь, что я буду ложиться с тобой в постель всякий раз, когда тебя это устраивает…

— Именно этого я и ожидаю.

Вся покраснев, Кэти вскричала:

— Нет, я не стану этого делать! Я ни за что не позволю тебе так меня использовать!

— Дерзкие слова, — усмехнулся Росс. — Но если ты хочешь, чтобы твой муж сохранил свою работу, у тебя нет выбора, моя милая распутница. И то, о чем я тебя прошу, ты уже охотно делала раньше… Однако ты зря сердишься. Для того, что я задумал на сегодня, тебе не нужно раздеваться.

—  Что жедля этого нужно? — дрожащим голосом спросила она.

Он слегка наклонил голову набок.

— Маленькое дружеское сотрудничество… По-моему, худшее, что может с тобой случиться, — это поцелуй под омелой.

Понимая, что он с ней играет, Кэти резко сказала:

— Пожалуйста, перейди к сути дела.

Росс встал.

— Суть дела в том, что, поскольку сегодня вечером состоится сочельнический бал, я подумал, что мы могли бы закончить приготовления в зале и нарядить елку…

Раздраженная тем, что он держался вызывающе, но в то же время чувствуя облегчение — она сделала поспешный и неправильный вывод, Кэти прикусила губу.

— «Мэзерсонс», фирма, обслуживающая банкеты, которую я нанял, должна была обо всем этом позаботиться, — продолжал Росс, — но самим в этом участвовать интереснее, не так ли?

Если она скажет, что не хочет помогать, позволит ли он ей вернуться в квартиру и оставит ли ее в покое? Кэти в этом сильно сомневалась.

А если согласиться помочь украсить зал, при этом, пусть и ненадолго, выбросив из головы все волнения и проблемы? Но сможет ли она с ним по-дружески наряжать елку после всего, что произошло между ними?

Может быть, это зависело от нее…

Наблюдая за выражением ее лица, он сказал:

— Конечно, если ты не хочешь…

Она приняла решение.

— Мне хотелось бы помочь. Я всегда любила Рождество и всегда любила наряжать елку.

Росс улыбнулся.

— Тогда идем!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Он взял ее за руку и заставил встать.

— «Мэзерсонс» должны были начать сегодня в восемь часов утра. Посмотрим, сколько они сделали.

Они спустились вниз.

В зале было очень оживленно, помещение уже приобретало праздничный вид. В большом каменном камине разожгли огонь, а высокую каминную полку украсили остролистом и плющом.

Под потолком были развешаны длинные узкие ленты, а над дверьми виднелись яркие гирлянды. В углу уже стояла высокая елка, на которой еще не было ни одного украшения.

Повернувшись к Кэти, Росс спросил:

— Готова?

— Да.

В углу, неподалеку от елки, стоял длинный стол. На нем лежали связки омелы, которые еще не успели развесить, и стояли три большие картонные коробки, перевязанные веревкой.

— Елочные украшения, — сказал Росс, развязывая коробки и поднимая крышки. — Они хранятся на чердаке, а накануне Рождества их приносят вниз. Но давай сначала повесим омелу, хорошо?

Они решили, где развесят связки омелы, и Росс принялся их развешивать, поднимаясь на стремянку.