Моя милая распутница

Мужчина произносил слова немного невнятно, и Кэти поняла, что он уже слишком много выпил.

Одну из балконных дверей открыли, и в комнату хлынул свежий прохладный воздух.

Найджел недовольно проворчал:

— Они что, пытаются от нас избавиться при помощи холода? Ничего, детка, со мной тебе будет тепло.

Он обнял ее еще крепче и положил руку ей на ягодицы. Кэти нахмурилась.

— Пожалуйста, уберите руку.

— Почему ты так неприветлива?

Не желая стать причиной скандала, Кэти перестала танцевать и тихо произнесла:

— Пожалуйста, отпустите меня.

— Расслабься, детка…

Она с трудом высвободилась и зашагала к веранде.

Выйдя на свежий морозный воздух, Кэти облегченно вздохнула. Но вскоре чья–то рука обняла ее за талию, и ненавистный голос сказал ей на ухо:

— Притворяешься недотрогой, а?

— Пустите меня!

Она отшатнулась, но он схватил ее и пробормотал:

— Ты самая великолепная женщина, какую мне доводилось видеть, и я хочу, чтобы ты была со мной милой…

И Найджел впился губами в рот Кэти, которая отчаянно отбивалась.

— Черт бы тебя побрал! Пусти ее, — тихо сказал чей–то голос.

Спустя секунду Кэти вырвали из его рук. Вытирая губы, она увидела около себя разъяренного Росса.

Найджел Каннингем быстро пришел в себя.

— С кем, черт возьми, вы, по–вашему, разговариваете?!

— С вами. А теперь убирайтесь, пока я не сломал вам шею!

Каннингем шагнул вперед.

— Давай посмотрим, как вы попробуете это сделать! — Он попытался ударить Росса в челюсть. Но тот отступил в сторону, и Каннингем растянулся на деревянном полу веранды.

С трудом поднявшись на ноги, он бросился на своего противника. Но Росс одной рукой оттолкнул его к стене. Каннингем проворчал:

— Я не понимаю, из–за чего весь этот шум! Что плохого в маленьком поцелуе? Тут повсюду висит омела[2].

— Вы хорошо знаете, что это был не просто поцелуй под омелой на Рождество.

— Если эта дама согласилась повеселиться, какое вам дело? О, я понимаю, вы ревнуете!

— Может быть, «эта дама» не сказала вам, что она здесь работает? — холодно проговорил Росс.

— Она сказала, что работает в офисе, но сейчас она не на службе. Кем вы себя считаете, черт возьми?!

— Меня зовут Дэлговэн, и я — владелец поместья «Данбар», а значит, и «Бейнн–Мор». Поэтому вам лучше послушать меня, когда я говорю, чтобы вы держались подальше от миссис Ричардсон, иначе…

— Миссис Ричардсон?

— Да.

— Она не сказала, что замужем. Росс взял Кэти за левую руку.

— Разве вы не видите… — Внезапно он замолчал.

Кэти тоже взглянула на руку и с ужасом поняла, что кольцо ее матери пропало.

Росс отпустил ее руку и снова повернулся к Каннингему.

— Поскольку миссис Ричардсон забыла надеть обручальное кольцо, я допускаю, что в произошедшем виноваты не только вы. Но позвольте дать вам совет: если вы хотите и дальше получать удовольствие, вам лучше держать себя в руках, иначе…

Он недоговорил, но Каннингем с которого явно было достаточно, повернулся и неуклюже зашагал прочь. Подойдя к дверям, он собрался с силами и сказал, стараясь говорить с достоинством:

— Полагаю, что вы понимаете: после того, как здесь со мной разговаривали, я никогда больше сюда не приеду!

— Если вы приедете, вам не будут рады, — усмехнулся Росс.

Когда Каннингем вышел, он повернулся к Кэти и тихим, но разъяренным голосом сказал:

— Я предупреждал, чтобы ты не заигрывала с постояльцами, а потом увидел, что ты целуешь одного из них.

— Я его не целовала! Это он целовал меня!

Подняв бровь, Росс язвительно спросил:

— Значит, ты просишь меня поверить, что это не ты согрешила, а, скорее, согрешили против тебя?

— Прошу тебя поверить, я не смогла предотвратить то, что произошло.

— Я видел, как вы танцевали вместе, прежде чем ты вышла сюда с ним.

— Если ты наблюдал за нами, то должен знать, что я не вышла сюда с ним! Я вышла одна, а он пошел за мной. Я старалась уйти от него. Мне холодно…

— Тогда пойдем куда–нибудь, где потеплее.

— Я никуда не хочу идти с тобой!

Она повернулась к дверям, но он схватил ее за руку повыше локтя.

— Оставь меня в покое!

В дверях появилась какая–то пара и с любопытством взглянула на них.

Кэти вырвалась и выбежала в открытую дверь. Как только она оказалась в зале, чьи–то сильные руки легко обняли ее за плечи и повели на танцпол. Повернув Кэти лицом к себе, Росс начал танцевать с ней квикстеп. Но вот танец закончился, и она попыталась высвободиться, но тщетно.

— Если ты меня не пустишь, то на этот раз я устрою сцену…

Это не произвело на него никакого впечатления.

— Сильно сомневаюсь. Это стало бы причиной слишком многих неловких объяснений.

Заиграла новая музыка, Росс прижал ее к себе и повел в танце.

— Неужели тебе совсем нет дела до своего брака? Почему ты поощряешь каждого мужчину, с которым знакомишься?

— Я не поощряла Найджела Каннингема.

— Так же, как ты не поощряла меня?

Он увидел, что она покраснела и опустила длинные ресницы.

— Но я говорил не о Каннингеме. Я говорил о Роберте Манро. Незачем говорить мне, что ты не поощряла его. Я стоял и наблюдал за вами. Он явно не хотел идти на танцпол, тогда ты буквально схватила его за руку. Поэтому не пытайся это отрицать.