Моя мишень

Я одолжила у Алексея белую футболку, которая мне сильно велика. Заправила ее в поношенные джинсы, связала волосы на макушке. Образ получился так себе, учитывая перебинтованную руку и мешки под глазами. Несмотря на это, мы смотримся эффектной парой, замечаю, что на нас часто заглядываются. Никому в голову не приходит, что никакая мы не пара, а непонятно кто друг другу.

Сострадание и боль, обожание и страсть, горькая обида и слепая преданность — все смешалось в кучу, мы оба барахтаемся в этом бульоне. Я его туда затянула, он хотел иначе, я понимаю это.

— Мне кажется, у тебя шикарная генетика, — говорю упрямо.

— Предлагаешь ее размножить? — улыбается. Неужели шутит?

— А ты сам когда-нибудь думал о детях? Обсуждал с девушками этот вопрос?

— Без привязки к датам — да, обсуждал. Я не категоричен в данном вопросе — если детей не будет, не расстроюсь. Если вдруг женюсь и девушка захочет — постараюсь быть вменяемым отцом.

— Вменяемым? — я тоже улыбаюсь. — Это как по-твоему?

— Хм, — он задумывается. — Как минимум, мои дети будут жить дома, с семьей. Быть на глазах. Что еще? Я позабочусь, чтобы никто никогда не оскорблял их и не применял физическую силу, что бы они ни натворили, — делает паузу. — А всему остальному придется учиться, в этом плане я не сильно соображаю. Почитаю какую-нибудь книжку. Дети-то не виноваты, что рождаются в семьях профдеформированных людей. Детство должно оставаться детством. Я так думаю.

— Что-то мне подсказывает, с таким терпением ты будешь хорошим отцом.

— Не факт, что вообще буду. Для начала бы на это решиться, найти подходящую партнершу. Такую, которой полностью доверяешь. Жизнь непредсказуема, Рита. Вдруг со мной что-то случится, и на мое место придет какой-нибудь «Ленёв»? Ты как-то спрашивала, снятся ли мне кошмары.

— Ты ответил, что нет.

— Со службы — нет, но бывает, снятся другие. Будто мне снова лет шесть-семь, я убегаю и прячусь, отлично понимая, что бесполезно. Найдет. Вот это ожидание даже хуже, чем само избиение. Поэтому если дети и будут, то со смелой и сильной женщиной, которая сможет за них заступиться. Моя мать не могла, она только утешала и упрашивала тщательнее стараться.

— Я бы никогда не позволила бить детей. Никому.

— Это правильно. Я ведь не просто вдруг стал таким. Психолог утверждает, что я спецом выбираю женщин, с которыми у меня ничего хорошего не получится, типа таким образом избегаю отношений. Да и Катька тоже… Ее физически не трогали, но она из кожи вон лезла, стараясь угодить и понравиться. В итоге мы с ней выросли чужими людьми. Говорили об этом как-то, ей ужасно стыдно, я заверил, что все забыл. Но пропасть так и осталась. Вообще куда не глянь, всюду пропасть.

Мне очень хочется прижаться к нему, но он соблюдает дистанцию. Говорит спокойным ровным тоном, озвученное выше — вовсе не душевный порыв. Все это отработано и переварено, он анализирует будто со стороны.

Дальше мы беседуем о том, что видим: море теплое, воздух оставляет соль на языке, комары мешают, хорошо бы затариться спреями или браслетами, все время хочется мороженого.

— Ты займешь мне денег?

— Без проблем.

В дальнейшем любые опасные темы он пресекает односложными нейтральными ответами, пробиться невозможно, но это ожидаемо. Одна радость — первые два дня мы все время вместе: гуляем, дегустируем шведский стол в ресторане при отеле, нежимся на пляже или у бассейна. Я думаю о том, что «стандартная» командировка, должно быть, тоже помотала ему нервы, и не мне одной нужно восстановиться после стресса. В основном он спит, ест или читает художественную книгу в телефоне. Не о воспитании детей, я как-то заглянула. Что-то про космос.

Ночи проводим в одной постели спиной друг к другу. Как назло, кровать просто огромная, между нами можно спокойно уместить еще одного человека.

Алексей спокоен и последователен, за окном царит южное лето, а между нами — знакомый сибирский холод.

На третий день я просыпаюсь в одиночестве. Снайпер обнаруживается на цокольном этаже, в спортзале. Глядя, как он тренируется, я понимаю, что передышка закончилась. Окружают его, к сожалению, вовсе не соседки-пенсионерки, а несколько красоток в лосинах. С одной из них он уже познакомился. Отдыхая между подходами, гибкая блондинка обмахивается полотенцем и комментирует его технику. Постоянно улыбается, волосы связаны в высокий тугой хвост, пупок открытый.

Он пользуется популярностью, я всегда это знала. Молча разворачиваюсь и возвращаюсь в номер, не мешая. Хочется думать, что болью я плачу за ошибку, которую совершила, но вряд ли собственным страданием можно искупить причиненный другому человеку вред.

Он возвращается через полчаса:

— Доброе утро, — снова нейтрально. Ни радости от встречи, ни раздражения. Ни-че-го!

Неужели все же вытравил?

— Доброе. Как потренировался?

— Прекрасно. Я в душ, потом завтракать, умираю от голода. Ты еще не пила кофе?

— Нет, тебя ждала.