Моя миссия в Париже

Капитан Р. нас ожидал. Обычно весьма веселый, он выглядел озабоченным: новости с фронта, которые он нам сообщил, не вдохновляли. Отложив завтрак, я направился в штаб VIII армии. Мой старый товарищ, майор К., возглавлял разведслужбу. Он нам подтвердил то, что рассказал капитан Р.: положение было если не отчаянным, то крайне сложным. Договорились, что ночью он направит в мое распоряжение дюжину казаков для проведения арестов. Затем я решил познакомиться с агентами, завербованными Р., и, чтобы сбить со следа австрийских шпионов, которые могли находиться во Львове, переоделся в гражданское платье и пошел пешком.

В небольшой уединенной улочке рядом с железной дорогой я разыскал один из адресов. На мой звонок вышел хозяин дома, высокий и тощий старик с внешностью малороссийского среднего собственника, бывший железнодорожный бухгалтер, ныне пенсионер, живший один после замужества дочери.

- Генерального штаба полковник Игнатьев, - отрекомендовался я.

- Владимир С., - представился в свою очередь старый господин. - Милости прошу.

Я зашел в скромное, чистое жилище. На столе мурлыкал самовар. За чаем мы разговорились.

- Как я уже сказал капитану Р., - уточнил мой хозяин, - вы можете рассчитывать на меня. Ах, кто мог предвидеть сию печальную коллизию, что русская армия будет вынуждена отступать перед австрийцами! Скажите мне, господин полковник, как это могло случиться?

- Увы! Ни мы, ни наши союзники не ожидали войны, в то время как наши противники подготовили все до малейших деталей. Их вооружение превосходно. А у нас всего недостает{14}. Храбрость наших солдат не может заменить техники.

- И что же теперь?

- Терпение, мой друг, скоро мы возьмем реванш. А пока нам нужно организовать службу, которой до сих пор не хватало, поэтому мы обратились к таким патриотам, как вы.

- Повторяю, вы можете на меня положиться.

- Ваша роль будет совсем нетрудной, вы так превосходно устроены - прямо рядом с вокзалом.

- Я выбрал квартиру поближе к работе, а теперь, хотя она мне и великовата, остаюсь в ней, потому что мне будет чего-то не хватать, если я перееду - привык слышать шум поезда, гудки паровозов...

- Вот об этом-то и речь, - сказал я, подойдя к окну. - Вам нужно только подсчитывать число поездов, прибывающих с запада и выгружающих либо войска, либо боевую технику, орудия. Хорошенько запоминайте их количество.

- Во время моего отсутствия меня заменит моя старая служанка, которая рада принести пользу нашей стране.

- Превосходно. А вы выходите по вечерам поговорить с людьми?

- Да, встречаюсь со старыми друзьями, играем в карты и болтаем.

- В таком случае нет ничего легче получить дополнительные сведения.

- А кому я должен передавать все это?

- Капитан Р. сообщит вам необходимые детали.

Мы расстались, довольные друг другом, однако мой бравый бухгалтер вытер слезу при прощании.

После других, столь же утешительных, визитов я отправился в небольшую, скромную на вид виллу. Какая-то старуха довольно неприятной внешности впустила меня в салон. Он был обставлен с большими претензиями и плохим вкусом. Своими дешевыми вазами, украшенными искусственными цветами, и многочисленными портретами офицеров в австрийских мундирах он напоминал подпольные дома в небольшом пригороде Петрограда, где собирались молодые студенты, чтобы провести вечер в компании девиц легкого поведения.

Хозяйка виллы, вошедшая в салон, положила конец моим размышлениям. Еще молодая, стройная, отлично сложенная, с красивым лицом, освещенным громадными черными глазами, она грациозно протянула мне руку, пригласила сесть и сказала:

- Прислуга служанка сказала, что вы пришли от капитана Р....

- Да, сударыня.

- Какой очаровательный человек! Как приятно принимать его, однако он слишком занят, чтобы быть по-настоящему галантным.

- Признаюсь, со стороны военного это непростительно, но не стоит забывать, что мы на войне.

- Ах, эта война! Мы были так счастливы, так спокойны, ездили туда-сюда, принимали, кого хотели, а я люблю гостей, люблю видеть вокруг себя веселых молодых людей, с которыми жизнь кажется приятней.

- Особенно австрийских офицеров, - сказал я, указав на портреты.

_ Неважно! Это были прекраснейшие друзья. Национальность на чувства не влияет.

Два часа прошли в бесконечной болтовне, и я понял, что молодая женщина была если не дамой австрийского полусвета, то, по крайней мере, ветреной особой весьма легкого нрава. После ряда бесплодных попыток мне удалось начать серьезный разговор и объяснить, какого рода услуг я от нее ожидаю.

- Охотно, - ответила она мне, - потому что я русская по рождению, однако не слишком много смыслю в этом деле. Когда со мной говорят о театре, танцах, спорте, кинематографе, а также о любви, я чувствую себя в своей стихии.

- Однако при случае вы можете повторить нам все, что услышите, поскольку молодые офицеры бывают иногда возбужденными.

- Без сомнения.

- Позвольте, - добавил я, достав бумажник и показав пачку денег, вручить вам вот это на покрытие расходов, которых потребует получение информации, и это только начало.

Глаза молодой женщины заблестели, она схватила деньги.