Моя миссия в Париже

г-ну подполковнику,

Начальнику 2-го бюро

Имею честь сообщить, что события в России, в частности, дезертирство из армии, действия максималистского правительства не могли не вызвать определенных эмоций в Межсоюзническом бюро и возбудить со стороны миссий недоверия, впрочем, оправданного по отношению к Русской миссии.

Разумеется, по отношению к ней продолжают соблюдаться самое корректное отношение и высочайшая вежливость. Однако не скрою от Вас, что ее сношения с другими миссиями стали все менее и менее сердечными.

Англичане и итальянцы проявляют сдержанность и передают в общие архивы только немногочисленные документы, представляющие небольшой интерес.

Вот почему иссякли главные источники информации, из которых Итальянская миссия черпала свои сведения для их последующей передачи в военные ведомства и в различные министерства.

Русская миссия, возможно, все еще способна поставлять некоторые сведения экономического характера, однако абсолютно неспособна сотрудничать в деле составления списков подозрительных лиц. Это лист, составляемый еженедельно в ходе совещания под председательством Руководителя Французской миссии, на котором присутствуют представители всех союзных миссий. Уже несколько недель русские не смогли дать никаких сведений для нашей работы, а в последнюю субботу они даже не присутствовали на совещании.

Сведения, которые они получают от своих агентов, уже с давних пор сомнительны. Кроме того, следует признать, что события развиваются своим чередом, и многие русские, окружающие нас, опасаются, что нам станут известны предписания максималистского или ленинского правительства, которые они одобрили несколько недель назад

В подобных условиях стоит ли передавать русским список подозрительных лиц, который составлялся без их усилий и контроля. Я даже считаю, что это опасно делать. Я не подвергаю сомнению абсолютную лояльность Руководителя миссии и его ближайших сотрудников, однако опасаюсь подчиненных, которые в той или иной степени обработаны революционной пропагандой. Поэтому имеем ли мы право компрометировать несвоевременным сообщением плоды непрестанного труда и зачастую опасных усилий иностранных агентов.

Однако вместо этого частичного остракизма, способного привести к росту недоверия и несогласия, может быть, было бы лучше ввести открытое и резкое прекращение деятельности Русской миссии. Вопрос является слишком большим и сложным, чтобы его здесь рассматривать. Однако сохраняя эту миссию, можно:

1. Создать ее с сокращенным персоналом.

2. Решить, что она моментально прекращает свою работу и сможет ее возобновить позднее, когда политические обстоятельства изменятся.

3. Не разрешать более сношений этой Миссии с французскими и союзными властями напрямую через ее руководителя.

ЦХИДК Ф. 7. Оп. 1. Д. 1042. Л. 273-274.

№72

Телеграмма французского посла в Мадриде А. Тъерри в МИД о поступивших в адрес русского военного атташе телеграммах и о контактах последнего с германским послом

26 февраля 1918 г. - 18 час. Копия

На исполнение

3 отд. ГШ

Для информации 2 отд. ГШ 1 полк. Эр. 22 генерал

Шифротелеграмма, поступившая из МИД

Секретно Мадрид, 20 февраля 1918 г. - 14. 35

Получена: в 16 час. №154

Вализа [содержит] два секретных письма № 278 и 315 на адрес российского военного атташе, поступившие из Русской миссии в Межсоюзническом бюро и имеющие наклейку нашего Военного министерства - "архивы".

Российский военный атташе по приказу Троцкого вступил в официальные отношения с послом Германии и отобедал в отеле Риц по правую руку от князя Ратибора (мой политический отчет от 18 февраля с. г. № 66).

Буду признателен Вашему превосходительству, если сообщите, должен ли я, тем не менее, передать ему эти письма.

Тьерри

Просьба передать в Политический департамент подробный ответ.

ЦХИДК Ф. 7. Оп. 1. Д. 1042. Л. 261. Копия.

№73

Из агентурного донесения во 2-е бюро генерального штаба французской армии о попытках полковника графа П. А. Игнатьева снять с Русской миссии подозрения в нелояльности, о подготовке к ее закрытию и по другим вопросам

11. 3. 18 26/2/1918

И два последних слова. Оба брата Игнатьевых были предупреждены многочисленными агентами русской прогерманской организации, рассеянными по монастырям и французским учреждениям, что французское правительство и военное министерство осведомлены об их преступной деятельности и знают, в чем они обвиняются. Чтобы выйти из положения, они пытаются доказать, что полностью преданы делу Антанты, и оправдаться, создавая заранее контрдоказательства и контралиби, доходя до того, чтобы выдать двойным и несколько опасным способом некоторых из своих сообщников. Они пытаются любым способом очернить подозреваемых в том, что те являются информаторами французского правительства, и купить их молчание за счет больших сумм, находящихся в их распоряжении.