Моя младшая жена

Заходит. Бросает сумку со своими вещами на пол. Договорились, что пока я кручу деньги с квартиры, он поживёт здесь. Дом у меня большой, надеюсь, разойдёмся.

— Что так долго? Давай деньги.

Он нервно оскаливается. Замираю. Что не так??

— Только треть суммы, брат. Извини… Хотел, как лучше…

— Чего?..

— Хотел по-быстрому крутануть в казино свою половину. По пятницам мне везёт…

Кровь стучит мне в виски, заливая глаза.

— Ты проиграл мои бабки? — делаю к нему пару шагов.

— Свои. Ну и немножко твоих. Хотел отыграться.

От вспышки ярости тело обдаёт жаром. Кулаки сжимаются. Я, вообще-то, давно умею держать эти вспышки под контролем. Но сейчас не хочу. И молча всаживаю кулак ему в челюсть. Потом под дых. Со скрипом загибается.

— Ты в рабстве, сучонок, понял? В бесплатном рабстве. Пока я не решу, что отработал. И больше… никаких дел с тобой не будет. Влетишь — счастливого пути!

Присаживаюсь, забираю остатки денег. Пересчитываю. Не хватит. Нет, на покупку хватит. А на запуск и раскрутку нужно будет мутить кредит.

Трясёт так, что я почти срываюсь, и рука дёргается вытащить пачку из нагрудного кармана Рената. Но сдерживаюсь. Решил же — завязываю!

— Всё, Костя, я полетел. Присмотри здесь за ущербными.

— Ни пера, Тимур.

— К чёрту!

Глава 3 — Приговор (Ляйсан)

Кое-как пережив бессонную ночь, иду к вернувшемуся из поездки отцу. Мама идёт сзади, чуть слышно причитая. Её глаза тоже заплаканы. Вчера, как с прокажённой, со мной никто в доме не говорил. Даже ужин не принесли.

Захожу в зал, не поднимая глаз.

Я хуже, чем голая… Стою перед отцом, закрыв руками лицо. Виноватая. И оправдаться мне нечем.

Хуже, чем изнасилованная… Потому что сама виновата!

Мама испуганно замерла сзади, не смея меня оправдывать. Она далеко у дверей, но я чувствую её присутствие.

Очень хочу надеть никаб! Всегда ненавидела его, считая пережитком, а теперь готова продать душу, чтобы закрыть лицо.

— Смотри на меня, — подходит отец.

Поднимаю глаза, слепо глядя перед собой. В горле спазм. Вдохнуть не могу. От удушья кружится голова. Размахивается… Моё лицо обжигает болью от пощёчины. От неожиданности падаю, не удержавшись на ногах. Подвернув кисть, на которую приземлилась, и отбив копчик о каменный пол.

Отец присаживается передо мной.

— Кто он? Имя, фамилия… Пусть ответит за то, что обесчестил мою дочь и мой род.

Судорожно рыдаю в ужасе от того, что с Антоном могут что-то сделать.

— Я не знаю его… — выдыхаю я.

— Как ты там оказалась?

— Затошнило… укачало… в машине. Вышла подышать.

— Ты врёшь. Ещё раз соврёшь мне — я тебя придушу как блудливую кошку. Ещё раз спрашиваю — как ты там оказалась? Насильно он касался тебя или нет? Первый раз или нет? Ты спала с ним?

— Нет!!! — вскрикиваю я. — Первый… Не наказывай его отец. Он не понимает… не знает, какие у нас традиции. Он не хотел плохого! У них так принято. Я сама виновата… что прикоснулся…

Теперь мне конец. Подтягиваю колени и обнимаю их, пряча лицо.

— Откуда он взялся?

— Учёба…

— Ты общалась с ним?

— Курсовой у нас… на двоих. И всё! Клянусь! Ничего больше… До этого и не говорили даже!

— Ты слышала, Марика? — поднимается отец, обращаясь к маме. — Ты просила о том, чтобы она училась очно. «Светские традиции»! «Безопасно»! Что теперь уважаемые люди обо мне говорить будут?! Кто со мной дела вести станет? Стоило это того? Зачем ей теперь это образование? Овцам в овчарне будет лекции читать?

— Прости, Алихан… — покаянно просит мама. — Моя вина…

— Убери её отсюда. Больше её нет. Подумай, в какой кёй подальше отправить. И в этом доме чтобы имени её больше не звучало. В харем пусть не возвращается, не порочит сестёр. Да и младшим урок будет.

— Алихан… Ляйсан невинна. Зачем так жестоко?

— Для кого невинна? Для людей, которые её с мужчиной видели? Что значит — невинна? Про что ты, Марика? Про её лоно? Рот? Или ещё какие отверстия? Девственность — это не чистота. Восстановить её три куруша стоит! Репутация — вот что важно. Её не восстановишь.

— Не отправляй её, умоляю! Она наивная девочка. Это моя вина, что не уберегла!

— Что прикажешь делать с ней?! Кто её возьмёт?? Даже предложить в невесты теперь позор! Может этот её «по учёбе»? — со злым скепсисом.

Всовывает мне в руки мой телефон.

— Звони ему! Пусть женится, отдам. Нет — уедешь в самый заброшенный кёй прислугой.

Как же звонить? Мы и не знакомы толком!

Растерянно смотрю на отца.

— Звони, я сказал.

Ослушаться невозможно!

Кручу телефон в трясущихся пальцах. Не о такой судьбе я мечтала — прислугой… в деревне… Иногда фантазировала с Антоном сбежать. Только это всё фантазии! Зачем я ему? А как в этом мире женщины без мужчин выживают, я не знаю. А Антон… У них так не принято. Долго встречаются, потом только замуж.

— Звони! — рявкает отец. — Ставь на «громкую».

Нажимаю дозвон. Лицо пылает, во рту кровь.

— Да? — прохладно.

Совсем не так, как раньше со мной говорил.

— Привет… — хриплю я, не понимая, что должна сказать.

— Ну привет.

— Антон… ты можешь… забрать меня?

— Ты, Лясь, извини, но я выпил. За руль не сяду. Тебе лучше вызвать такси.

— Такси… А куда мне ехать?.. — в прострации бормочу я.