МОЯ. Не отдам!

За городом останавливаемся, Дан меняет машину. Не хочу смотреть на него, но любуюсь украдкой. Его движения, скупые, отточенные жесты завораживают. Суровое лицо притягивает взгляд.

Он ловит меня на подглядывании и ухмыляется лениво.

Доволен собой.

Я — зла.

Потому что не могу остаться равнодушной к такому наглому и непробиваемому мужчине!

Плюс он умный, и мои рецепторы, отвечающие за мурашки, щедро осыпают меня ими с головы до ног.

Умный дьявол. Догадался о браслете и о часах, обнаружил вместо меня тринадцатый подарок папы. Ко дню совершеннолетия. Подарок или проклятье? Я носила у себя на руке очень опасную информацию. Калмык же действует не один, у него явно есть люди, занимающие места повыше. Те, кто благоволят ему и помогают, направляя.

Как Дан собирается со всем этим справиться?

Или… он и не собирается? Выкрал меня, как вор, везет черт знает, куда. В берлогу свою, наверное, развлечется и… выбросит.

От приятных мурашек и эйфории не остается ни следа. Слишком много неизвестных переменных. От меня ничего не зависит, это удручает и заставляет чувствовать себя слабой.

— Пошли, поешь, — предлагает Дан во время очередной остановки.

Забегаловка вдоль трассы, кемпинг.

— Что будешь?

Молча занимаю столик, пусть сам выбирает. Не хочу говорить с ним.

— Что ты будешь? — нависает над столом. — Слева висит меню, выбери, я закажу тебе.

Может быть, глупо, но я отворачиваюсь, задрав нос.

— Ясно, — выдыхает. — Выберу сам. Да?

Ожидает реакции, но ее не будет!

— Хотя бы кивни.

И кивать не буду.

Ноздри от возмущения раздуваются.

— На тебя, официально заявляю, за час потрачено нервных клеток больше, чем за неделю.

Никто тебя не просил тратить на меня свои нервные клетки и ресурсы.

Вкус еды откровенно паршивый. Котлета настолько жирная, что меня подташнивает от ее вида и запаха. Пюре едва ли не синее и деревянное, компот слишком сладкий. Булочка сухая и невкусная.

Дан молча ест все. Мне кажется, он вообще в еде не очень разборчив, просто готов съесть все, что наложат ему на тарелку.

— Поехали. В туалет хочешь? Справа.

И без тебя догадаюсь.

Туалет, на удивление, просторный, разделен на мужской и женский. В женском сильно пахнет хлоркой и распахнуто окно. Если встать на унитаз, можно дотянуться.

Именно это я и делаю.

Окно узкое, но и я не толстая, должна пролезть.

Раскрываю его пошире, подтягиваюсь.

Успеваю просунуть только голову.

— Далеко собралась?

Блять.

От неожиданности стукнулась затылком об раму и прикусила себе язык.

— Не дури, Белка. Тащи свою тощую задницу к машине и прекращай ебать мне мозги наитупейшими попытками вывести меня из себя!

***

Дорога с Даном превращается в откровенную пытку. Он усердно пытается заговорить со мной, я так же усердно отмалчиваюсь, не сказав ему даже спасибо за то, что вытащил из лап Калмыка. Впрочем, сам он явно не намного лучше.

Останавливаемся в пригородном отеле.

— Это временно. Тебе нужно поспать. Завтра оставлю тебя в надежном местечке, пока я решаю. Сбежать не получится. За тобой будут тщательно присматривать. И, в целом, заведение не из тех, откуда можно свалить.

Интересно, что же это за тепленькое местечко, откуда не сбежать? Тюрьма, что ли?

— Ужин? — предлагает Дан.

Я молча направляюсь в душ, хлопнув дверью.

Ее выносит за мной пинком почти сразу же.

Меня швыряет с силой в стену, и, когда я зажмуриваюсь от ожидания удара с холодной твердой поверхностью, резко притягивает обратно. К горячему телу мужчины.

— Сотри с лица это высокомерное выражение, девочка. И поговори уже, блять. Нормально поговори! — злится Дан.

Я лишь сердито дышу, зыркнув на него с кипятком во взгляде.

Вот так сильно ненавижу! Ненавижу, чтобы тебя растопило…

— Значит, общения не выйдет, — дергает верхней губой. — Ясно. Тогда займемся тем, для чего я тебя забрал. Встань раком, как в прошлый раз. У меня мало времени.

Не подвинусь! Ни на сантиметр не сдвинусь! Сам… Все сам, если тебе так нравится… действовать, как вонючий ублюдок.

— Моника. Не стой, как деревянная. Больше гибкости. Хитрости. Ласки, блять. Где?

Складываю руки под грудью, демонстративно пялясь в район его кадыка.

— Если ты считаешь, что я свое не возьму, то ошибаешься.

Еще несколько секунд напряженной тишины.

— Ясно.

Дан действует механически и все-таки прогибает меня над раковиной, сдернув вниз штаны с трусами. Крепко цепляюсь за край раковины изо всех сил, чувствуя позади жар сильного тела.

Покалывает предвкушением. Нет, кончать я не собираюсь. Не буду! Нафиг пошел!

— Красивая попа, — шлепает ладонью. — Будешь бесить, в зад возьму.

Вздрагиваю.

Снова шлепок и поглаживания.

— Не беси.

Пальцы Дана раздвигают складочки. Слышу, как он сплевывает на ладонь и разносит влагу слюны по члену, толкается вперед, нажимая.

Горячая головка давит на складочки, я такая напряженная, будто в кулек свернулась, сжалась до невозможности туго.

— Расслабься, глупая. Ты все равно кончишь… — дышит тяжело.

Внезапно жгучее давление прекращается. Я настораживаюсь, в ожидании дальнейшей экзекуции и изумленно выдыхаю, когда чувствую сзади…

Сзади... Ой…

Отчего-то становится стыдно. Стыдно в хорошем понимании этого слова.