МОЯ. Не отдам!

Наглая рука лезет куртку, в штаны.

— Эй!

Лезвие рассекает воздух.

— Беги… — ухмыляется кретин.

Я… Мы…

Аааа… Уже у дома!

Несусь обратно со скоростью гепарда, залетая в просторный санузел на первом этаже.

— Как хорошо, блиииин! — почти плачу, успев в самый последний момент.

***

Выхожу. Хам терпеливо ждет и улыбается во все тридцать два зуба.

— Ты так стонешь и покрикиваешь. Во время оргазма такая же шумная? Удовольствия от секса больше в разы, чем просто помочиться, когда сильно хочется.

— Нет.

— Тихая, что ли?

— Не думаю.

— В смысле?

— Я фригидная! — лгу, потому что мне как бы сравнивать не с чем.

Секса у меня еще не было.

— Фригидная чокнутая белка-мошенница. Что еще?

Эммм… Немного скелетов в шкафу и семейных секретов, но я делаю честные глаза и трясу головой:

— Ничего. Скорее всего, я стала жертвой мошенника.

Интересно, он мне поверил? Взгляд как будто теплеет...

Глава 4

Ника

В доме пахнет морозной свежестью.

Этот тип оставил распахнутыми настежь все, до единого, окна, пока крался следом за мной на машине.

Ногам сразу становится прохладно. Я переоделась обратно в пижаму, сажусь на кресло с ногами, укрывшись пледом, пока бугай закрывает окна.

Потом он знаком приглашает меня за собой.

— Документы с собой возьми.

Выбирает кухню.

Он усаживает меня за барную стойку и расправляет на столе мятые бумаги об аренде, читает внимательно.

Спрашивает. Выясняет подробности.

Переспрашивает.

Снова задает вопросы с самого начала.

Потом о том, что было в самом конце.

И так по кругу!

У меня уже язык заплетается.

— Ты хочешь меня на деталях словить? Не выйдет! Мне незачем врать! — выкрикиваю охрипшим, сухим голосом.

— Выпей теплой воды, — советует. — Не прохладной.

Я следую его совету, нервно оглядываясь через плечо.

Чувствую, он смотрит.

— Что? — огрызаюсь.

— А ты не маленькая.

— Какая родилась.

Бугай медленно скользит по моему телу взглядом вверх и вниз, вверх и вниз, даже как будто под пижаму проникает.

Его взгляд как холодные щупальца.

Я пытаюсь абстрагироваться. Но не выходит игнорировать интерес в его взгляде.

— Ноги длинные, — кивает удовлетворительно, трет подбородок.

Он начисто выбрит. До синевы.

Я опускаю взгляд вниз, потому что не в силах разглядывать его мощный подбородок и крепко сжатые губы. Почему-то внутри все мелко-мелко начинает дрожать.

— Это ты к чему?

— Просто факты констатирую. Кое-что я понял. Сядь.

Сердце падает вниз, рухнув в район желудка. Оно дрожит там словно испуганный птенец, и рвется вверх, до самого горла.

— Понял, кто это тип. Не Умаросян или как его там. Документы липовые. Но я понял, откуда у него доступ и ключи от дома.

— И? — осторожно спрашиваю. — Откуда?!

Внезапно я понимаю, что автоматически согласилась с доводами незнакомца, мол, это его дом.

— Я заказывал клининг. Крутился там один, черный… — размышляет. — Думаю, быстро понял, что бываю в доме редко, подсуетился. Подделал бумаги, якобы может распоряжаться имуществом по доверенности, и сбрил с тебя деньжат немало.

— Так, постой. А ты чем докажешь, что этот дом — твой?

Он игнорирует и быстро машет перед лицом выпиской какой-то, успеваю выхватить взглядом начальные буквы фамилии Осл… и больше ничего.

— Ментов, что ли, вызвать? — спрашивает лениво. — Приплетут тебе соучастие в мошенничестве…

Ментов мне только не хватало.

— Можно же решить вопрос мирно. Сам посуди, я немаленькие деньги отдала, а ты… Не разобравшись, машину мне испортил. Я жертва, а не преступник.

— Зачем тебе дом в глуши? — перебивает.

— А тебе?

— Я тишину люблю, — закуривает. — Был в поездке. Иногда возвращаюсь сюда. Побыть одному. Вопрос снят? Ты зачем сюда…

— Тоже… тишину люблю. Медитирую. У меня испытание духа, — несу заученные фразы.

Самая хорошая ложь — та, что правдивая.

Он кивает. Повисает тишина, в которой слышно, как шипит сигарета и размеренно дышит мужчина. Я вообще не дышу, я хватаю воздух поверхностно, как птичка.

— Дан.

Короткое слово звучит словно выстрел в тишине.

— Что?

— Зови меня Дан.

— От имени Даниил? Даня?

— Дан, — стреляет холодным взглядом. — Назовеш Даней, будешь грызть мерзлую землю.

— Хорошо, Дан. Что дальше?

Тянусь к своим документам, он небрежно накрывает их ладонью и прячет в карман.

— Пусть будут у меня.

— Сколько?

— Я решаю. Не пизди.

Напряжение стягивает нервы в узел.

Молчание длиной в несколько минут растягивается на целую вечность.

У меня мурашки размером с воробья. Не меньше. Я даже пошевелиться не могу, когда мужчина на меня начинает смотреть. Словно на допросе.

Контролирую дыхание, пульс…. Они срываются. Снова ловлю.

Он подсекает взглядом, и меня снова толкает в лихорадочную истерику, которая беснуется внутри.

Дан неторопливо курит, стряхивая пепел в большую пепельницу, оставляет сигарету тлеть на краю потом перемещает стул по кафелю.

Ножки скребут пол, действуя мне на нервы.

Я оспасением наблюдаю за его передвижениями.

Мужчина садится напротив.

Я даже удивлена, как его зад умещается на барном стуле.

Но через миг удивляться приходится мне.

Сев напротив, он ставит одну ногу между моих, опустив ступню на поперечную перекладину.

— Это вторжение в личное… пространство.