Моя (не)зависимая любовь

Лучше всех ловил рыбу нахлыстом, лучше всех катался на лыжах, лучше всех рассказывал истории и был во всех отношениях образцом для подражания. Одним словом, Джон Картер был безусловным авторитетом в глазах своих внуков даже в восемьдесят один год.

Пихаясь и подкалывая друг друга, Коул и Дэни ввалились в небольшой, но уже не такой уютный дом старика Картера. Да, со времени смерти бабушки Дотти он лишился идеального порядка и стал больше походить на берлогу холостяка. И всё же сохранил то самое очарование, знакомое с детства. Грейс уже взяла на себя роль хозяйки и наводила порядок, поэтому парни подхватили свои вещи и поднялись на второй этаж в комнату, которую делили больше двадцати лет.

Раньше тут было больше места благодаря двухъярусной кровати, но с тех пор, как каждый из братьев стал весить больше ста пятидесяти фунтов и достиг отметки в шесть футов, они потребовали заменить этот детский сад на две взрослые кровати. И теперь почти всё пространство комнаты занимали просторные спальные места. Но Коула и Дэни это устраивало, потому что наверх они поднимались только спать.

Определив с помощью вечной игры «камень-ножницы-бумага» очередность приёма душа, братья привели себя в порядок.

- Завтра Сочельник, - произнес Дэни, ближе к вечеру раскладывая одежду на одну из полок платяного шкафа, что стоял в этой комнате, сколько парни себя помнили.

- И? – Коул лежал на кровати, крутил в руках старый баскетбольный мяч и ждал своей очереди, чтобы подойти к шкафу.

- Какие планы?

- Надо спросить деда, - пожал плечами тот. – Я приехал сюда отдохнуть и провести время с семьёй. А в каком порядке, пусть решают старшие.

- Ты сам как? – Дэни развернулся и посмотрел на старшего брата.

- Ты о чём?

- О Джессике.

- Тебе-то что, Ди? Ты никогда её особо не любил, - фыркнул Коул.

- Ты мой брат, и мне не всё равно, что происходит с тобой.

Коул немного помолчал, покрутил мяч в руках, подбросил к потолку и поймал прямо перед своим лицом.

- Похоже, я в полной заднице, братишка, - наконец, произнёс он. – Мало того, что я почти на месяц забил на Джесс, так еще и махал беременностью Полли перед ней, как красной тряпкой перед быком. И ко всему прочему снова напугал её до такой степени, что она опять от меня сбежала.

- Мне она не показалась напуганной в тот вечер. Скорее в ярости, - Дэни развернулся и в знакомом, как у брата, жесте потёр указательным пальцем бровь.

- Поверь мне, она была напугана, хоть и не показала этого, - возразил старший брат, ощущая, как ледяной поток проносится по внутренностям.

- Что ты мог сделать такого, чтобы так напугать Джессику? Ты что, ударил её?

- Я… - Коул правда пытался сформулировать и сказать то, что он сделал, но не смог. Не смог признаться брату. Это было насилие, он отчетливо это понимал. И пусть тогда он осознанно шёл на этот шаг, теперь при свете дня и спустя некоторое время он не мог найти себе оправдания.

- Я слишком надавил на неё, пытаясь вывести на признание того, что с ней происходило.

- И что же с ней происходило?

- Похоже, её сломало чувство вины.

- Вины? За что?

- Нет, не так, - Коул покачал головой и потер ладонями лицо. – Её сломало то, что я никак не мог простить ей, что она избавилась от ребёнка.

- А ты не смог?

- Нет, братишка. Не смог. Не простил, - тяжело вздохнул он.

- Ты поэтому не пытаешься помириться с ней? Я думал, ты в тот же вечер притащишь её обратно. Но ты даже из спальни не вышел.

Коул кивнул.

- Что я мог ей сказать? Предложить? Пообещать? Всё было бы ложью. И она бы это знала.

- И что будешь делать?

- Пока не знаю, Ди. Проведу каникулы с семьей, а там решу.

Весь следующий день семья Картеров провела вместе. Сначала на свежем воздухе, а вечером за праздничным столом. Дедушка Джон рассказывал истории о своей молодости и о детстве Коула и Дэни. Да, это было немного неловко, и в то же время, Коул чувствовал целительную силу семейного круга.

Он бы хотел, чтобы Джесс тоже была тут, смеялась над историями деда, делала удивленные глаза и говорила «Не может быть!». Чтобы нашла его руку под столом и сжала её, показывая, как она счастлива, быть здесь с ним и его семьёй. Но её не было, не могло быть тут, и виной тому был он…

И, тем не менее, стоило Коулу позднее вечером положить голову на подушку, как голос Дэни тут же растворился в белой дымке, а потом и вовсе исчез.

- …бро! Ты слышишь меня? Я говорю… Коул! – Дэни усмехнулся и понимающе покачал головой.

Вот примерно так его брат засыпал и в Перу, куда они улетели втроём с отцом после курса реабилитации Коула, прямо на тонкой подстилке, брошенной поверх камней. А вот по своему новому дому на голливудских холмах, особенно в первый год, Коул зачастую полночи слонялся, как привидение, и в итоге засыпал на террасе, укрывшись пледом.

Глава 19.2. Рождество без неё (продолжение)

Рождественское утро началось как всегда с распаковки подарков. Это была любимая традиция Коула с самого детства. И он особенно полюбил её в последние годы, когда благодаря ей мог законно дарить дорогие подарки своим родным.