Моя ненормальная (СИ)

С трудом беру себя в руки и иду к двери.

— Что случилось? — в приоткрытую щелочку вижу лицо Евгения. Прячу своё исхудавшее и истерзанное тело за дверным полотном. — Я слышал стук.

— Задела тумбочку, ничего страшного, — заверяю спешно.

— Держи, — только сейчас вижу у него в руке две бутылочки. — Это Евка привезла, знакомая…в общем она сказала это для волос. Кучерявых.

— Оу, — закусываю нервно губу и тысячи игл моментально причиняют боль. В потрескавшиеся губы попадает слюна. — Спасибо.

Становлюсь под тёплые струи и облегчённо выдыхаю. Конечно же, хочется натереться гелем для душа, ещё и таким вкусным…м-м-м…

Вдыхаю чисто мужской аромат, восточные и древесные нотки. Очень вкусно…

Выливаю на ладошку и аккуратно касаясь, намыливаю тело, обходя ранки. Вода, смывая мыльный раствор, попадает в порезы и кусает. Стискиваю зубы и продолжаю. Очень хочется потереть мочалкой, снять верхний слой кожи, к которому прикасались те уроды.

Но ещё нельзя.

Мою голову шампунем и бальзамом, что принес Евгений. Не тороплюсь, растягиваю удовольствие…или же просто тяну время. Даю себе отсрочку, готовлюсь к предстоящему разговору.

Мысли путаются. Надо принять какое-то решение.

Стоит ли рассказывать всё парню.

Я до сих пор не решила. Тяжело…

Надеваю тёплый халат и выхожу из ванной комнаты. В прихожей, на кресле с кружкой кофе сидит Евгений.

— Садись, — стреляет глазами на диван напротив, а после на кружку на толе. — Пей.

Покорно сажусь напротив и отпиваю розовую субстанцию. Чувствую себя мухой под микроскопом. Взгляд парня нервирует, а когда я нервничаю ничего хорошего не происходит. В прошлый раз, вот, разбила об него вазу.

— Не смотри так, — выдаю внезапно.

— Как? — ни тени удивления или неловкости.

Только мне в данной ситуации неудобно и неловко, ему же откровенно похрен. Смотрит не отрываясь, фокусируется на некоторых интересующих частях моего тела.

— Будто смотришь на бездомного котёнка.

— Ну, ты на котёнка не похожа, это точно, — посмеивается легко, непринуждённо. — Рассказывай, принцесса.

Вся лёгкость слетает мгновенно и напряжение в комнате возрастает до космических высот. Сглатываю… и опускаю глаза. Мне стыдно рассказывать такое ему. Он парень. Симпатичный, молодой, и уверенный в себе. Я же разбитая, сломанная игрушка, которая вряд ли социализируется теперь. И довериться даже ему, тому кто спас меня от кошмара, тяжело.

— Правду, Ада, — давит взглядом. Понимаю, ложь не примет.

Окей…

— Мне двадцать два года…почти двадцать два года. Моё имя реально — Ада. Король Ада. Я дочь Король Виталия Андреевича, но его все знали под другим именем — Бессонов Виталий — Бес.

Вижу по выражению лица парня слышал о таком. Кто ж не слышал? В нашем городе мой папа был влиятельной и наводящей ужаса личностью.

— На самом деле всё банально просто, — получается даже слегка улыбнуться. — Мои родители погибли в авиакатастрофе, ты, наверное, слышал.

Кивает. Слышал. Кто ж не слышал? Четыре года назад это была главная новость в течении месяца, пока Самсонов не захватил власть принадлежавшую моему отцу.

— Отец, он…он не был законопослушным гражданином, но и тварью последней, как Самсонов, не был. Бизнесмен — сейчас их так называют, — молчит. Кивает. — Кроме папы и мамы у меня никого не было, вообще никого из родственников. В тот день, когда погибли родители, я умерла вместе с ними. Жизнь перестала быть чем-то ценным для меня. Я закрылась в комнате и даже на похороны не пошла. Не смогла просто…а потом Самсонов так и не пустил на кладбище. Я у них ещё ни раз не была.

— Это поправимо, Ада, — впервые нарушает тишину Евгений. И теперь наступает мой черед кивать.

— Мне было почти восемнадцать. Ещё каких-то пара месяцев и я бы жила себе спокойно, тихо скорбела, строила бы свою жизнь. Но отец…написал завещание, о котором я ничего не знала. До двадцати двух лет обо мне обязан заботиться Самсонов Михаил. Или пока я не выйду замуж, потом уже на себя ответственность берёт муж.

Евгений молчит и не двигается. Я же каждое слово будто с корнями выдираю. Тяжело говорить обо всём.

— Я когда сбежала, просила Даню жениться на мне, но он отказался. Я не в обиде, каждый ценит свою шкуру. Если бы Самсонов узнал, то меня быстро бы сделали вдовой.

— Почему тебе нужен опекун? Я не пойму.

— Всё упирается в деньги. В чёртовы деньги, Евгений. Даже не в них, а недвижимость и власть. Самсонов встал у руля компании, как моё доверенное лицо, а меня посадил на цепь. Изредка приносил документы на подпись, которые сам по доверенности подписать не мог. Все политики и влиятельные люди нашего города думают, что я люблю Самсонова.

— Не пойму, — трёт лицо руками. — Хорошо, допустим. Но нахрена он над тобой издевался всё это время?