Моя непокорная травница (СИ)

— Юбки тебе недостаточно?

— Нет, прошу, — в хриплом голосе послышалась мольба.

Складывалось впечатление, что он твердо решил совместить приятное с полезным. И не могу его в том винить. Если ты приходишь в себя, когда на тебе восседает девица, то почему бы не воспользоваться ситуацией?

Продолжая колебаться, я все-таки повиновалась. Льняное платье упало вниз возле кровати. Белая сорочка, служившая нижним бельем, полетела вслед за ним.

Лэрд уже был нагой. Одеяло одиноко смялось сбоку.

Я думала закрыться, потянула руку, но Брюс не дал. Мужской взгляд жадно гулял по моему телу. Задержался на груди, опустился ниже, и ниже, и ниже.

Прерывисто вздыхая, я определенно осознавала, что моя лечебная процедура перетекла во что-то другое.

— Ты... — он глубоко вздохнул, а на лице образовалась гримаса боли, — невероятная...

— Спасибо, — чуть улыбнулась. — Но дай мне заняться серьезным делом.

Теперь я догадывалась, отчего ритуал считался сложным. Сосредоточиться, настроиться... это из ряда фантастики.

Но в итоге я не забыла, для чего начала все это.

Снова заговорила на древнем языке и выписывала на его животе и груди непонятные для меня руны. От каждого прикосновения тело загоралось неясным светом, будто я не пальцем чертила, а тусклыми, сияющими чернилами.

Брюс взирал на все с изумлением, но молчал. Но когда я закончила...

Подался вперед, обхватил меня и прижался губами. Страстно, чувственно, как животное.

От поцелуя я невольно застонала.

— Это не лечение...

— Лечение. Если бы я знал, — не отрывался он от меня и опустился к основанию шеи, — я бы просил тебя залечить все мои раны намного раньше. Видишь, я почти здоров?

Он рисовался. Его возбужденный член утыкался в мою промежность. Я тянула, но и он, и я были готовы. Наверное, во мне говорил какой-то страх, может, желание казаться недоступной, твердой, но деваться было некуда.

Обхватив горячую плоть, провела по ней вспотевшей ладонью. Во мне едко заговорил медик: «Он болеет, у Брюса жар, а ты все медлишь».

Приподнялась, направила блестящую голову себе между ног и, опершись двумя руками о широкую грудь, одним, решительным движением опустилась.

Мой сорвавшийся крик потонул в стоне лэрда. В нас самих, вокруг загорелся все тот же неясный свет, подтверждавший, что у меня получилось. Что не зря я спала по четыре часа, жадно изучая новую, неизведанную информацию, и,если честно, итог тоже предвосхитил все ожидания.

Получив заряд энергии, бодрости, Брюс почувствовал себя лучше. Он и без волшебного вмешательства проявлял поразительные чудеса выдержки и страсти, но сейчас его движения стали уверенными, властными, подчиняющими.

Он что-то зарычал, моментально нас перевернул, чтобы я оказалась под ним. Его пальцы впились в мои бедра, удерживая меня на месте. Толчками вбивался в меня, пока я сама не начала кричать от страсти.

— Лиса...

— Да...

— Ты теперь моя, ты знаешь?

В эту минуту я могла согласиться на что угодно.

Глава 5. Брюс.

Брюс проснулся еще до рассвета. Из-за неудобной позы и тяжести на груди.

В глазах мелькали разные картинки, неясные, призрачные, но приятные. Он вспомнил свой сон, сладкий, в чем-то мучительный, но очень правдоподобный.

Наверное, что-то такое и должно происходить перед смертью. Каждый воин должен забываться и ощущать объятия красивой женщины, прежде чем отправиться на тот свет.

Но, странно, на мертвого он непохож. Полученные раны, из-за которых он с трудом добрался до родного клана, едва ноют, а на его плече разметались, мягкие, шелковистые волосы. Посмотрев сначала на потолок, узнав родные покои и темный балдахин, он опустил подбородок ниже, с удовольствием обнаружив причину своего неудобства.

Значит, ему не привиделось. Значит, это не отчаянная попытка сознания перед последним вздохом, а все произошло здесь, в его кровати. Лиса пришла и провела непонятный для него ритуал. Но пришла... сама попросилась в его постель.

Не выдержав искушения, он провел пальцами по обнаженной женской спине. Девушка вздрогнула, но не проснулась.

Он плохо знаком с магией, с ведьмами, но знал, что после волшебства те обычно теряли силы. Зато воин буквально чувствовал, как ему с каждой минутой становится лучше.

И настроение поднималось: то ли от осознания, что он не погибнет, то ли потому, что вожделел рабыню с первого брошенного на нее взгляда. Он потом долго корил себя за глупое обещание, но отступить от своего слова уже не мог.

Осторожно сняв Лисандру со своего плеча, он положил ее на подушку и укрыл одеялом. Снова не удержался и пропустил через пальцы ее белоснежные пряди. Красиво...

В клане почти нет блондинов, но и у редких обладателей светлых макушек оттенок разнился. У нее серебристый цвет, как у полной луны на небосводе.

Встав, Брюс зажег свечи и подошел к зеркалу. С трудом не присвистнул от удивления.

Раны уже выглядели подживающими, хотя доставляли некий дискомфорт.

А ведьма хороша. Не зря он взял ее в целительницы.

Поздновато пришло одно отвратительное осознание. А она всех так лечит?

Нет, не может быть. А если да? Придется искать другого лекаря. Лисой он делиться ни с кем не будет.