Моя неприступная слабость

Сколько бы не старалась, но выбросить это из головы никак не получалось. Я прекрасно понимаю, что сейчас не время и не место жалеть себя, вспоминая о прошлом и терзаясь о том прекрасном будущем, которому более не суждено было сбыться, потому что я нахожусь у черта на куличках с разряженным телефоном. К сожалению, я ничего не могла с собой поделать. Теперь к жалости, которую я испытывала сама к себе, добавилось и обжигающее чувство вины, от которого некуда было деться. В его глазах, я теперь продажная и мстительная изменщица.

Да как Крестовский вообще мог в это все поверить?! Пускай он не видел меня несколько лет, это все равно не повод сомневаться в моей порядочности! Он думает, что я отдала эту долбанную папку за теплое местечко в группе Власова. Если подумать, то директор театра организовал мне эту встречу за маленькую просьбу, касающуюся как раз таки Филатова. Мне надо было просто немного угодить Константину, чтобы ублажить директора театра в котором я работала уже ни один год. Господи, кто бы мог подумать, что эта маленькая просьба превратиться в самую настоящую трагедию и жуткое предательство. Но ведь это было не так! Филатов даже не знал о моей мечте познакомиться с Власовым! А Леня решил, что я продалась Константину Филатову за звездное место у Власова.

Поднявшись на ноги, я упрямо потопала вперед, утирая слезы со своего обветренного лица измазанного косметикой, теперь уже сгорая от лютой злости и негодования. Как на зло, за долбанный час времени, который я уже иду по этой нескончаемой дороге, мне не попалась ни одна живая душа. Зачем же было строить дом в таких дебрях?!

Неожиданно, словно услышав мои молитвы, Бог отправил мне на встречу автомобиль. Я сразу же подбежала к дороге и стала судорожно махать рукой, с надеждой, что водитель сжалиться над бедной и уставшей путницей. К моему огромного облегчению, автомобиль сразу же затормозил. Не успела я подойти к машине, как водительская дверь отворилась и оттуда появился Владимир Баженов – бывший помощник Крестовского, та самая скотина, которая меня так умело подставила.

С трудом сдерживая порыв гнева, я, до хруста костей, сжала свои кулаки, оставляя кровавые отпечатки на свои руках от острых ногтей.

– Что случилось, Диана? – как ни в чем не бывало, словно невинная овечка, он подскочил ко мне, изображая из себя заботливого встречного.

Схватив моё одеревеневшее тело за плечи, он стал меня трясти, пытаясь привести в чувства. Не знаю, что за чудо меня сейчас привело в сознание, сбросив наконец оцепенении с замороженного тела. Не удержавшись, я резко отпрянула от нахала и обманщика и со всей силы влепила ему пощечину. Его голова резко мотнулось в сторону, после чего выражение лица сменилось из заботливого и озадаченного, в мрачное и мерзко ухмыляющееся.

– Вижу, что Крестовский тебе все рассказал.

Я вновь дернулась, чтобы ударить эту самодовольную морду, но он был готов к моей атаке, поэтому с легкостью перехватил мой кулак, ловко завернув его за спину. Прижав меня грудью к машине, продолжая зажимать руку за моей спиной, он наклонился к самому уху и зашипел как мерзкая гадюка:

– Не нужно было маленькой несмышленой овечке лезть в логово тигра.

Пытаясь вырваться из его крепких рук, я рычала словно зверь и неудержимо билась ногами, стараясь наступить ему на ногу или заехать по яйцам. К сожалению, он был гораздо сильнее меня, поэтому я, в конец обессиленная, потихонечку обмякла в его руках.

– Прокатимся, дорогая?

– Да я лучше сдохну на этой дороге, сожранная дикими зверями, чем сяду в твою машину, – сквозь зубы процедила я, пытаясь двинуть своим затылком в его челюсть.

Баженов снова увернулся, выдав очередной смешок:

– Горячая штучка, не удивительно, что Крестовский не устоял и трахнул тебя.

Он еще сильнее прижал меня к своему автомобилю и всем своим весом навалился на меня сзади. Его грудь плотно прижалась к моей спине, а его бедра, с твердым, как камень, бугром межу ног, впивались мне прямо в ягодицы.

Чувство отвращения затопило моё сознание, а тело передернуло от брезгливости. Баженов стал медленно двигаться в зад и вперед, тереться своим концом об мои ягодицы. К горлу поступила тошнота, и я возобновила свои безнадёжные попытки вырваться из склизких рук этого подонка.

– Отпусти меня, урод! – кричала я, в надежде, что меня кто-нибудь услышит.

Чувство паники стало одолевать меня, а в глаза постепенно начало темнеть от недостатка кислорода в легких. Это к лучшему. Если он вдруг решит овладеть мной прямо здесь, то пускай я лучше буду без сознания, в этот момент. Слезы градом полились из глаз, чувство обжигающего отчаяния наполнило меня. Одно радовало, что я была уже не девственницей. А то бы я вряд ли смогла бы пережить потерю невинности не с любимым человеком, как всю жизнь мечтала, а с безжалостным насильником.