Моя невинная девочка

Я могла бы рассказать все Макару, но, боюсь, он не поймет. Конечно, как мужчина, у которого инстинкт защитника, кажется, впитан с молоком матери, он кинется мне помогать, тут я не сомневаюсь. Только делать он это будет официально, а, значит, надо будет снова поднимать дело родителей, искать того, кто захочет ворошить давнее прошлое. Кто будет иметь желание возобновить производство по делу, которое фактически признали «висяком». Содрогаюсь от мысли, что дело об убийстве моих родителей признали таким. И кто бы что ни говорил, капитана полиции можно убить безнаказанно. Несмотря на заслуги отца в органах, их дело закрыли по причине смерти виновного лица. Но я никогда не поверю в то, что папа мог убить маму, а потом покончить жизнь самоубийством. Он слишком сильно любил нас с мамой и вообще жизнь.

Мы останавливаемся у здания прокуратуры, и я поднимаю голову, осматривая внушительное строение.

– Не хочешь со мной? – спрашивает Рома.

Я качаю головой, а его брови на секунду подскакивают вверх.

– Нужно бежать к врачу, – поясняю. Зная мою любовь к уголовному производству, удивление Ромы вполне оправдано.

– Понял. Ну давай. Я, скорее всего, уеду раньше, чем ты закончишь, но ты все равно позвони. Вдруг я задержусь, тогда смогу забрать тебя.

– Спасибо, – севшим голосом благодарю и иду в сторону кафе, о котором сказала Ира.

Мне жутко неприятно обманывать Романа, он очень хороший человек. Всегда помогает мне и поддерживает, направляет, где надо. Но я понимаю, что они с Макаром помешают мне в достижении цели.

Вхожу в указанное кафе, дважды сверив название с тем, которое написала Ира, и располагаюсь за единственным свободным столиком у окна. Заказываю самый дешевый кофе и погружаюсь в мысли. Меня беспокоит то, что я пытаюсь возобновить производство дела родителей или даже провести какое—то неофициальное расследование, но не знаю толком, как к этому подступиться. Именно поэтому я и обратилась к Ирине, все же она опытный помощник прокурора, а, значит, знает, как решить этот вопрос.

– Я надеялся, что меня разыграли, – раздается над моей головой до боли знакомый голос, и я медленно перевожу взгляд на Макара, который, хмурясь переводит свой с меня на Ирину, стоящую рядом с ним.

– В каком… – мой голос срывается, и я прочищаю горло, – в каком смысле?

– Что у вас за встреча? Привет, Ир.

– Привет, – мелодично отзывается она и занимает место напротив. – Так и будешь стоять? Сонь, что пьешь?

Я не свожу взгляда с Макара, он слишком проницательный, чтобы не понять возможную причину нашей с Ириной встречи.

– Сонь? – снова зовет Ира.

– А, кофе.

– Ты не любишь черный, – констатирует Макар, присаживаясь рядом.

В ответ я просто пожимаю плечами. Макар тут же подзывает официанта и заказывает мне капучино с пирожным, а себе забирает мой черный кофе. Делает глоток в ожидании, пока Ира сделает свой заказ и, как только официант отходит от столика, Гордеев забрасывает руку на спинку моего стула и разваливается на своем.

– Ну давайте, шпионки, о чем пойдет речь?

– Да мы просто по—девичьи решили поболтать, – фыркает Ира. Она предлагала рассказать все Макару, якобы он бы помог, да и честно так будет. А я до сих пор не понимаю, почему должна объявлять ему о каждом своем решении. Кроме отношений с Гордеевым у меня вообще—то есть и своя жизнь.

– Ну да. Именно поэтому Софья соврала Роману, что идет к врачу.

Я бросаю на него взгляд, Макар на меня не смотрит.

– Он отпустил бы меня поболтать с подругой в середине рабочего дня? – спрашиваю, обретя нормальный, твердый голос.

Гордеев наконец смотрит на меня, но лучше бы не смотрел. Такое ощущение, что в его глаза встроен рентген с лазером, способным прожечь мои внутренности.

– С подругой, – не спрашивает, а утверждает он. – И давно вы подружились?

– На свадьбе Иды с Никитой.

– Вы перекинулись парой слов. Еще версии? – он смотрит на Иру. Та не теряет самообладания и продолжает смотреть на Макара со слегка приподнятой бровью, а вот я уже начинаю ерзать на стуле. Возможно, Гордеев прав, и мне рановато на работу в органы, я совершенно не умею скрывать свои чувства.

– Да что за слежка? – взвиваюсь я, а Ира, закатив глаза, качает головой.

Вот черт, я выдала себя с потрохами. Ну что за несдержанность, Софья?!

– Выкладывайте, – командует Макар, когда нам приносят заказ.

– Выйду покурить, Соня начинай, – говорит Ира, глядя на меня многозначительно.

Я опускаю голову и, теребя салфетку, начинаю рассказывать.

– Мой папа был капитаном полиции. Раскручивал дело о массовом убийстве на заброшенном заводе.

– Слышал о таком, – тихо отзывается Макар, и я киваю.

– Когда дело набрало слишком большие обороты, я училась еще в школе. В общем, я приехала к бабушке на летние каникулы, а через несколько дней нам сообщили, что папа убил маму, а потом покончил жизнь самоубийством.

Боль, которая все еще слишком жива во мне, не дает нормально говорить. Дерет горло, делая голос хриплым и надсадным. Макар, видя мое состояние, сжимает мое плечо, поглаживая большим пальцем кожу у основания шеи. Это немного облегчает мое нервное состояние.