Моя невинная девочка

– Хотим мы того или нет, у нас достаточно большая разница в возрасте. Я – взрослый мужчина, который не привык ни с кем советоваться или объяснять свои поступки. Я делаю так, как считаю нужным, иногда действую на инстинктах. Опять же, я слишком давно живу один, чтобы во мне выработалась неслабая доза эгоизма. Когда ты озвучила свое решение, все мое нутро восстало против. Не потому что я не верю в тебя, не потому что ты не справишься. А потому, Соня, что я знаю эту сферу, кручусь в ней не первый год. Да, возможно, я надавил вместо того, чтобы нормально объяснить и аргументировать. Но такой у меня характер. Если я вижу, что кому—то из близких может быть причинен вред, я всегда категоричен и резок. Прости, если обидел. Но на тот момент я считал, что так поступить будет правильно. Что моя грубость заставит тебя передумать и сменить предпочтения.

– Она наоборот настроила меня против тебя.

– Сейчас ты тоже против?

– Я пока не поняла, как относиться к твоей исповеди.

– Сонь, отношения – это компромисс. Знаешь, сколько лет я не состоял в отношениях? – она качает головой. – Много. Очень—очень много лет. Последние отношения у меня были на первом курсе универа.

– А после?

– А после мне было не до них. Поэтому я и не привык советоваться и идти на эти самые компромиссы. Да я мировое соглашение в суде последний раз заключал лет пять назад, все остальное время выигрывал дела.

Соня слегка улыбается, но теперь уже с искорками в глазах.

– Если ты примешь решение идти в правоохранительные органы, я не поддержу, Сонь, но и препятствовать не стану. Это твоя жизнь и твой выбор.

– И на этом наши отношения закончатся? – спрашивает она.

– Я не знаю. Намеренно, из злости я их, конечно, заканчивать не буду, потому что люблю тебя. Но кто знает, как мы изменимся через время. Возможно, ты сама захочешь от меня уйти, потому что… да какая разница, почему? Просто потому что переросла, например, эти отношения.

– То есть, на длительную перспективу не рассчитывать? – она слегка хмурится, и теперь улыбаюсь я.

– Я рассчитываю на самую длительную из всех длительных перспектив. Но я привык быть скептиком, и вряд ли меня что—то переделает в этом возрасте. Так что просто смирись, а если эти мои слова тебе не понравились, просто выбрось их из своей очаровательной головки.

– Господи, какой же ты сложный, – выдыхает она у моих губ, когда я наклоняюсь ее поцеловать, и мы оба улыбаемся как раз перед тем, как наши губы встречаются.

Глава 32

– Отвезешь меня домой? – спрашивает Софья пару часов спустя. Мы лежим голые в моей постели, я глажу кончиками пальцев соблазнительный переход от талии к бедрам и с удовольствием наблюдаю за мурашками, которыми щедро покрывается ее кожа.

– Завтра.

– Мне утром на работу нужно собраться.

– У меня соберешься.

– И поеду в шортах и майке?

Я улыбаюсь.

– Мне нравится перспектива целый день наблюдать за твоей дерзкой попкой, едва прикрытой клочком ткани, и грудью, которая четко просматривается под маечкой, но нет. Я завезу тебя переодеться.

– А укладка, макияж? У тебя даже фена нет.

– Нет, – соглашаюсь я. – Завтра куплю. А домой тебя завезу пораньше, чтобы ты все успела. Соберешься – и вместе поедем в офис.

– Нас могут увидеть вместе.

– Тебя это беспокоит?

– Не очень. А тебя?

– Вообще нет.

– Не боишься осуждения коллег?

Я вопросительно приподнимаю бровь и смотрю в сонные глаза Софьи.

– Я ничего не боюсь, когда дело касается тебя.

– А вообще? Какие у тебя страхи? Ты никогда не рассказывал.

– Я боюсь потерять тебя. Боюсь, что сфера, которую ты выбираешь, убьет в тебе все хорошее и светлое. Боюсь, что ты разочаруешься в профессии и жизни.

– Ого. Я думала, у таких мужчин, как ты, страхов не бывает. Или бывает, но они их тщательно скрывают.

– Я считаю, что сила мужчины, среди прочего, заключается в том, чтобы признавать свои страхи и смотреть им в лицо.

– Это ты сейчас так витиевато даешь мне зеленый свет на уголовку?

– Мне кажется, мы слишком много об этом разговариваем. Я уже дал тебе свой ответ.

Соня вздрагивает, когда мурашки достигают ее шеи, и улыбается.

– Просто хотела убедиться, что после секса ничего не изменилось.

– Ничего не изменилось, – тихо соглашаюсь я, заправляя непослушный локон ей за ухо. – И ничего не изменится. Если что—то пойдет не так, я буду рядом. А если все пойдет как надо, но тебе просто нужно будет поговорить или поделиться, тоже можешь на меня рассчитывать.

– Вы раскисли, Макар Ильич, – хихикает Софья.

– Во всем виновата красавица, которая высосала из меня все соки.

– Еще не все, если ты способен разговаривать.

Я с улыбкой подтягиваю ее ближе к себе и вжимаю в свое тело, зарываясь носом в волосы. Целую в макушку и с удовольствием закрываю глаза, когда нежные пальчики пробегаются по моему позвоночнику, спускаются к ягодицам, очерчивают ямочки над ними, и возвращаются назад. Теперь я ловлю мурашки.

– Давай спать, – предлагаю я.

– Свет надо выключить, – бормочет Соня и целует грудь в том месте, где сердце.