Моя незабудка

Ирина послушно кивнула и наконец вошла в дом. Просторный, светлый, он приветливо встретил ее своим нежным теплом и уютом. Комнаты дома были не по-сельски большими, с высокими, свежевыбеленными потолками, под которыми свисала разлогая люстра. Его обстановка ничем не отличалась от городской. В зале была невысокая стенка-горка, большой бежевый диван, такие же кресла и тонкий плазменный телевизор. Чуть дальше, возле окна, стоял небольшой полированный стол. Почти в самом углу, раскинув свои широкие листья, гордо стояла финиковая пальма, которую Лариса вырастила из косточки. Пробежавшись глазами по комнате, Ирина остановила взгляд на огромном расшитом гобелене, украшавшем стену. Обрамленная красивой золоченой рамкой, перед ней красовалась репродукция полотна Эдмунда Лейтона «Акколада». Ирина восторженно затаила дыхание. Ей всегда нравилось смотреть на это полотно талантливого художника. Как никто другой, он смог отобразить в своей картине изысканную красоту далекого прошлого, переполненного галантностью, изяществом и величием. В романтической сцене эпохи Средневековья изображалась роскошная королева Англии и юноша, преклонивший пред нею колени. На правом плече будущего рыцаря – ритуальный меч. В знак смирения юноша сцепил в замок пальцы рук и опустил голову.

Ирина с грустью вздохнула. Как жаль, что время доблестных мужчин-рыцарей осталось в далеком Средневековье. Как часто, даже спустя столетия, многие женщины сожалели о том, что родились так поздно. В этом Ирина не была исключением.

– Ну что ты опять застыла возле этой картины? – с шутливым укором бросила Лариса. – Давай быстрей иди в ванную, мой руки, а я пока накрою на стол и Юрке позвоню, расскажу, что к нам бизнес-леди из самой столицы приехала! А то он с утра укатил в Звенигородку. Все носится на своем старом грузовике по клиентам! Ты же знаешь его: работу себе всегда найдет!

– Подожди, Лор, не звони пока! – тихо попросила Ирина и, обхватив маленькую декоративную подушку, села на край дивана. – Давай лучше вдвоем поговорим. Я не голодная. Расскажи мне, как у вас дела?

Поджав под себя ноги, она, не отводя взгляда, всматривалась в глаза сестры. Как будто именно в них был единственный источник ее душевного равновесия и спасения. Затем, не дожидаясь ее ответа, словно стараясь забыться, неестественно весело затараторила: – Я, пока тебя не нашла, обошла весь двор. Слушай, вы так классно его сделали! У вас такой оригинальный ландшафтный дизайн! Не хуже, чем у меня в Осокорках. Вам теперь не хватает только бассейна!

– Да зачем он мне, ваш бассейн, если у меня в конце огорода озеро? – усмехнулась Лариса и игриво заметила: – Причем с лебедями! Точнее, с гусями! А не все ли равно! Там и уточек пруд пруди!

Ирина не отступала.

– Для антуража и совершенства ландшафта! – подняв указательный палец вверх, деланно серьезно произнесла она.

– Да я в конце дня не смогу даже плавать! Руки устанут! – разразившись заливным смехом, выкрикнула Лариса и, изобразив из себя вымученное создание, устало плюхнулась на диван. – После рабочего дня я не то что плескаться, порой есть не хочу!

Ирина нежно обвила ее руками и ласково, с сочувствием, погладила спину.

– Хорошая моя! А хочешь, я на целый месяц останусь с тобой в Княже? Возьму отпуск и буду тебе помогать по хозяйству, буду полоть огород. Хочешь? Я даже попробую научиться доить корову, – тихим ласковым голосом предложила она и прикусила губу.

Ничего не ответив, Лариса слегка отстранилась в сторону и настороженно прищурилась. В ее глазах мелькнула неподдельная, искренняя тревога. Не отводя от Ирины глаз, она на ощупь, похлопав ладошкой по столу, нашла на столе очки и, неловко зацепив дужками волосы, надела их. Лицо ее сразу преобразилось, стало строгим, как у школьной учительницы. Между бровями обозначились тонкие, едва заметные морщинки.

– Слушай, Ириш, ты что-то темнишь! Приехала с бухты-барахты, решила заняться сельским хозяйством. Я, конечно, тебе рада! Но вижу, что ты какая-то не такая, как обычно. Губы вроде улыбаются, а глаза все равно грустные. Родная моя, ты меня не обманешь. Рассказывай, что случилось! – требовательно попросила она и, обхватив узкие ладони Ирины, мягко сжала.

Ирина обреченно вздохнула и перевела взгляд на окно. Погрузившись в недавние воспоминания, она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Она совершенно не знала, как выстроить разговор дальше. Да, она приехала к сестре, чтобы поделиться своими проблемами, рассказать о том, что у нее произошло, услышать ее совет. Но это было так трудно. Самым сложным для нее было начать этот разговор, произнести то первое слово, которое лежало на ее душе как камень, тяжелое и острое. Слово, перечеркивающее годы ее жизни, разрушающее иллюзию ее счастья и видимого благополучия.

Ирина глубоко, полной грудью вдохнула воздух и стыдливо подняла глаза на Ларису. Минута, другая, третья. В повисшем молчании сестры не решались сказать друг другу то, что уже если не поняли, то интуитивно почувствовали.