Моя нежная фея

Наливая отцу бренди, Доминик пытался сообразить, что же обычно пьет его сестра. Он покинул Дорнлей, когда она еще училась в школе. Когда-то она очень любила лимонад, но он здесь его не обнаружил, как и никакого другого напитка, который, по его мнению, она могла бы любить. Ладно, будь что будет. Он налил ей хереса.

Отец, занятый беседой с миссис Маркс, взял из его рук бокал не глядя. Люсия же нахмурила брови:

– Херес, Кайл?

Она взглянула на брата. Глаза у нее расширились от удивления, она едва не выронила из рук бокал. Со зрением у сестрички все в порядке, и ее не провести. Доминик это прекрасно понимал. Она бы распознала его в первый же момент, если бы не ожидала увидеть здесь Кайла.

Повернувшись так, чтобы она единственная из всех могла видеть выражение его лица, он приложил палец к губам. Взглядом умолял ее молчать. Она сделала глоток, крепче ухватила пальцами ножку бокала, перевела глаза на отца.

– Хорошо, что он из тщеславия не хочет носить очки, – едва слышно произнес Доминик. – У меня есть веская причина находиться здесь, клянусь тебе.

Люсия испытующе смотрела на брата:

– Да, для тебя же лучше, чтобы она у тебя была.

– Я тебе потом все объясню.

Он отошел. Слава Богу, Люсия его не выдала. Пока.

Отец и сестра удалились в отведенные для них комнаты. Доминик вздохнул с облегчением. Однако присутствие отца ощущалось во всем доме подобно грозовой туче. На сегодняшний вечер он в безопасности. Но что будет завтра? У Рексэма, может быть, и плохое зрение, но глупцом его никак не назовешь. Если Доминик не сможет говорить с отцом на темы, близкие тому и Кайлу, его очень скоро выведут на чистую воду, и тогда только держись…

Занятый невеселыми мыслями о том, сколько людей придут в ярость, узнав правду, Доминик не мог наслаждаться обедом. Кусок не шел ему в горло.

Мэриан исчезла сразу после обеда. Доминик тоже извинился и покинул гостиную. Дамы ничего не имели против. Наоборот, в его отсутствие они могли свободно поговорить о внезапном нашествии семьи Ренбурн.

Лакей проводил его наверх, к комнате сестры. Доминик осторожно постучал в дверь, втайне надеясь, что та уже заснула. Но Люсия ответила на стук:

– Войдите.

Он открыл дверь и вошел. Люсия в голубом пеньюаре, ниспадавшем пышными волнами, сидела за туалетным столиком. Служанка расчесывала ей волосы. Она обернулась, кинула на брата недобрый взгляд.

– Можешь идти, Джейн.

Служанка удалилась. Люсия подождала, пока за ней закроется дверь.

– Ну, что происходит, Доминик? Он подошел ближе.

– Сейчас все объясню. Но неужели ты не хочешь сначала обнять своего блудного брата?

– Конечно, хочу. – Выражение ее лица смягчилось, на нем появилась улыбка. Она поднялась, крепко обняла его. – Давно мы с тобой не виделись, Дом. Но что это за опасная игра? Я весь вечер воображала, что будет, если ты попадешься. – Она отступила, нахмурила брови. – У тебя ведь есть для этого веская причина, не так ли?

– Почему-то я не удивляюсь, что во всем снова обвиняют меня, даже не выяснив, в чем дело. А все объясняется очень просто. У Кайла оказалось какое-то Другое важное дело – он не сказал, какое именно, – вот он и попросил меня заменить его здесь.

Люсия опустилась на стул, не веря своим ушам.

– Кайл попросил тебя помочь, и ты согласился… По-твоему, это так просто? Да вы уже сколько лет не разговаривали друг с другом!

– Можно сделать вывод, что для него это очень важно. – Несколько секунд Доминик колебался, не решаясь открыться сестре. Но если он собирается просить ее о помощи, ей придется лгать ради него. Она заслуживает того, чтобы знать всю правду. – Я не знаю, чем он занят, но скорее всего его сейчас нет в Англии. Он собирался отсутствовать несколько недель.

Люсия начала закручивать длинные волосы в тугой жгут.

– Зачем же ты согласился? Тебя что, забавляет возможность провести двух милых пожилых дам и помешанную девушку?

– Люсия! – Он сорвался с места, начал беспокойно расхаживать по комнате. Положительно его сестра становится слишком циничной. Да и чего еще ожидать?

Уже несколько лет она вращается в лондонском высшем свете, а это может очень быстро убить всякую наивность. – Поверь, мне этот обман нравится еще меньше, чем тебе. Я согласился по двум причинам. Во-первых, Кайл пообещал отдать мне поместье Брэдшоу в случае успеха. Она широко раскрыла глаза:

– Боже правый! Значит, для него это действительно серьезно. Да, от такого предложения трудно отказаться. А вторая причина?

Он колебался, уже жалея о том, что заговорил о другой причине.

– Он мне показался таким… отчаявшимся. Как будто, если я не соглашусь ему помочь, он сорвется.

– В последнее время Кайл действительно выглядел расстроенным. Я волновалась за него. Но он ни за что не сказал бы своей маленькой сестренке, в чем дело, даже если бы я и решилась спросить.

– Самая безмолвная скала могла бы поучиться молчаливости у Кайла.