Моя нежная ведьма

Приходила я в себя медленно, осознавая, что пошевелиться не могу. Медленно приходили воспоминания последних событий и осознание, что я реально сглупила. Папа никогда не пользовался услугами сов, предпочитал летучих мышей… И вообще, он бы никогда не позвал меня на помощь, привык справляться со всем сам, а уж подвергать опасности единственную дочь… «Глупая, глупая, глупая…» – ругала себя я. Это же надо было так легко попасться! Медленно открыла глаза, желая осмотреться, и тут же закрыла их, жалея, что вообще открыла. Это была просторная комната с широкой кроватью, на которой лежала я в полуобнаженном состоянии (причем одежда была явно не моя, меня переодели!). А напротив в кресле разместился Николай Повелев, довольно ухмыляющийся своим мыслям.

– О, не стоит, Леся, притворяться спящей. Тебя это все равно не спасет, – проговорил он, сладко улыбаясь.

Распахнула глаза и огляделась еще раз, теперь уже внимательнее. Меня приковали к кровати за руки и опутали тело магической сетью. Ведьмин камень с меня сняли, так что пытаться призвать свою силу ведьмы нет шанса.

– Ты думала, я прощу тебе унижение перед императором? Думала, я не пойму, чьих это рук дело – опоить меня любовным зельем? Или надеялась, что папочка защитит тебя? – с каждым вопросом Николай подходил ко мне ближе и ближе, глаза его горели нехорошим огнем. На последних словах он и вовсе навис надо мной. – Отвечай! – прорычал он мне в лицо.

Ну вот что у мужчин за привычка: загонять женщину в угол и рычать на нее? Бесит! Вот меня и прорвало…

– А по-твоему, я должна была смиренной овечкой пойти с тобой к алтарю? Ха! Как бы не так! Думаешь, я бы стала смотреть, как ты радуешься, заняв папину должность, которой он больше заслуживает, чем кто-либо другой? Никогда! – в ярости ответила я инкубу прямо в лицо. Пусть знает, что Гориховские никогда не сдаются. Я дочь своего отца!

Нехороший блеск в глазах инкуба заставил мой пыл несколько увять. Что-то подсказывало мне, что зря я это вот сейчас выпалила, зря…

– Тебе придется смириться со своей участью, дорогая, – склоняясь к моим губам, произнес Николай, делая акцент на словах «придется» и «дорогая». Жесткие губы накрыли мои, рука удерживала мой подбородок, не давая увернуться от его поцелуя. Поцелуя, лишающего возможности дышать, заставляющего желать лишь одного – чтобы это все скорее прекратилось. – Ты такая сладкая, – простонал Николай, ненадолго оторвался от моего рта, чтобы начать покрывать поцелуями шею. Меня стало трясти от отвращения, а этот мерзавец подумал, что мне нравится! – Потерпи немного, дорогая, не стоит торопиться, – произнес он, спускаясь губами к моей груди – груди, которую еще недавно нежно целовал Влад. Влад! Как же он был прав, прося меня предупреждать его о своих передвижениях!

– Пусти, гад! Мой жених… – начала я сопротивляться и пытаться хоть как-то напугать Повелева, но он ударил меня по щеке и прошипел:

– Не смей меня оскорблять, тебе позволено лишь обращаться ко мне «мой господин». Тебе ясно? – спросил он, сжимая мне горло, отчего у меня получился полуписк-полухрип. – Я твой жених, больше никто не будет с тобой, ты меня поняла?

Да поняла я, поняла… что ты сошел с ума! Ведьма сама выбирает себе спутника жизни! Сама! С ненавистью взглянула в его глаза.

– Ты полюбишь меня, Леся, поверь мне… – нежно прошептал Николай, снимая с себя рубашку. – Я научу тебя любить меня…

Это он что? Сейчас меня насиловать будет? А-а-а-а-а! Не хочу! Сердце в груди забилось как сумасшедшее, мозг активно искал выхода, но ответ пришел неожиданно… Я испуганно оглядывалась вокруг, ища хоть что-нибудь пригодное, когда взгляд зацепился за едва заметный древесный рисунок на балдахине…

Я же дриада! Ну и пусть лишь на четверть! Я смогу! Закрыла глаза, взывая к скрытой силе, которой я почти не пользовалась, но которая была частью меня… Расслабила каждую клеточку в теле, отрешаясь от этого мира, что было крайне сложно, ибо насильник начал меня раздевать. Сила отзывалась медленно, тогда я предприняла отчаянную попытку, послав сигнал помощи, призывая защиту…

Влад, прости меня, я не могла поступить иначе… Принадлежать другому я не желаю…

Я чувствовала, как кожа становится жестче, а тело деревенеет, отпадает необходимость дышать, я растворяюсь в чувстве безмятежности и спокойствия. Николай пытался остановить этот процесс, но уже поздно: я призвала свою силу и она защитит меня. Уже ничто не поможет…

И лишь отчаянный женский крик, так похожий на голос моей матери, заставил меня немного приостановить превращение, но ненадолго. Теперь я принадлежала вечности…

* * *

Сквозь пространство доносились обрывки фраз, ничего не значащих для меня, и хотя голоса были знакомы, но теперь это было не важно, все не важно… Я отдала себя природе в обмен на защиту…

– Леся! – звал меня весьма настырный голос. – Леся! Вернись!

Не хочу! Мне здесь хорошо и спокойно… Ничего не нужно…

– …Люблю… – донеслось едва слышно, всколыхнув в глубине сознания какие-то отдаленные воспоминания… Молодой парень… Красивый… Уже в прошлом…