Моя няня

Говорить в очередной раз, что Богин ей не нравится, не имело смысла. Но, кажется, Каталинская

что-то знала. Другой вопрос, что это «что-то» могло ей прийтись не по вкусу.

– Девушки, вы проходите или будете стоять? – раздался недовольный голос мужчины за спиной. –

Давайте уже!

– А? – Виолетта тут же продвинулась вперёд. За разговорами с Каталинской она упустила, что

очередь стала уменьшаться быстрее.

– Поговорим уже на улице, – махнула рукой Кира и быстро прошла мимо кассы, оставив Виолетту

наедине со своими мыслями.

Та вздохнула. Кира знала достаточно. Но рассказывать всё это человеку, который мало того, что не

вызывал симпатий, так и был совершенно чужим, абсолютно не хотелось. Честно говоря, Виолетта

совершенно не понимала, как люди могут приходить к психоаналитикам и вываливать свои

проблемы. То, что настолько интимно, чем делиться обычно непринято и даже в чем-то стыдно.

Едва не забыв сдачу и вызвав ещё одно недовольное восклицание мужчины из очереди, она быстро

сгребла покупки и направилась к выходу. Перед тем, как достать из ящичка сумку, Виолетта

почувствовала странное покалывание между лопатками. Она обернулась и недоумённо посмотрела

на проходивших мимо людей. Не заметив ничего особенного, она чуть пожала плечами и вынула

сумку. Что-то больно укололо её пальцы. Ойкнув, она отдёрнула руку, одна из пачек чая

Каталинской упала вниз. Ругнув себя за нерасторопность, Виолетта быстро присела, однако её

опередили. Рядом вновь оказался тот, который ворчал на них с Кирой в очереди.

– Этак вы себя растеряете-то, – произнёс он и, вместо того, чтобы отдать ей чай в руку, сунул прямо

в раскрытую сумку. – Внимательнее надо, барышня. А то так и дорогу перейти не сможете. Ноги

там, голова тут. Или даже двери. – Он почему-то выразительно посмотрел на стеклянные двери

магазина, которые стеклянной пастью неведомого существа открывались и закрывались, пропуская

бесконечный поток людей.

– Оно ведь так, – продолжал он, не глядя на Виолетту, которую эта беседа начинала уже раздражать.

– Думаешь, что всё будет как задумал, а оно – оп! И всё.

Везёт мне на странных людей, – мрачно подумала она и быстро вжикнула молнией сумки, чтобы

закрыть.

– Спасибо, что помогли, – всё же произнесла, понимая, что просто молча уйти будет совсем

невежливо.

– Не за что, – кивнул он. – Но будьте внимательнее, барышня.

Он отошёл, напевая что-то себе под нос. Виолетта некоторое время смотрела на него, потом

пожала плечами и покинула магазин, выбросив из головы странные разговоры. Каталинская сейчас

будет рвать и метать, потому что ожидание, пожалуй, затянулось.

На улице царила приятная прохлада, Кира посматривала на часы и мерила шагами узенькую

площадку перед супермаркетом.

– О! Ты что там, потерялась?

– Не умничай, – буркнула Виолетта. – На, забирай своё, и пошли. Тот мужик из очереди пытался

читать морали.

На лице Каталинской отразилось искренне изумление:

– Чего это? Мы вроде никого не задели.

– Да, но ты же знаешь, некоторые считают своим долго…

Неприятный скрип раздался за спиной. А потом страшный визг, от которого всё похолодело

внутри. Но явно этот звук был исторгнут не из человеческого горла.

Виолетта медленно обернулась и закрыла рот рукой. Стеклянные двери супермаркета зажали

между собой её недавнего собеседника. Звук не повторялся. Она поняла, что просто не сработали

сенсоры. Прошёл миг, человек вдруг исчез, а вместо дверей разверзлась тёмная пропасть, из

которой вдруг потянуло могильным холодом. Казалось, что пропасть тянет к себе, зовёт и манит.

Виолетте cтало не по себе, воздуха стало не хватать, а асфальт вдруг оказался перед глазами.

Как быстро, – только и успела подумать она и тут же провалилась во тьму.

Тьма… Тьма была живой. Она пульсировала, растекалась, словно нефть, по чистой воде, дразнила

и завораживала цветными пятнами. Сквозь тьму на Виолетту смотрели глаза. Она не могла чётко

рассмотреть их, но прекрасно понимала, что здесь не одна.

Изучают. Оценивают. Сравнивают то, что было и что получилось. Довольны ли результатом – не

понять. Вокруг тишина. Слышно только, как бьётся собственное сердце. Виолетта знает, что

должна молчать. Если она спросит, всё потеряет смысл, а темнота хлынет в её лёгкие.

– Выросла, – прошелестел еле слышный голос. – Но всё та же…

Сердце заколотилась, ладони взмокли. Хотелось сжаться в клубочек и не слышать этого голоса.

Пусть молчит! Пусть больше ничего не говорит!

– Пошли со мной, назад… – шепот пробежался тысячами муравьиных лапок под кожей.

– Нет! – крикнула она. – Нет! Убирайся!

– Ага, сейчас, – неожиданно раздался озлобленный голос Каталинской, и хлёсткая пощёчина

обожгла щеку.

Виолетта резко открыла глаза, чувствуя, как в голове царят шум и тяжесть. Каталинская, кажется,

собиралась произвести шлепок повторно, но так и замерла с занесенной рукой.

– Ага, пришла в себя.

Виолетта огляделась по сторонам. Стало темнее, людей рядом почти не было, она сидела на

скамейке. Злосчастный супермаркет стоял чуть поодаль. Его двери функционировали как всегда,

люди продолжали спокойно заходить и выходить. Ни следа от недавнего ужаса не было. Виолетта