Моя Нирвана

Я посылаю другу сигнал глазами, чтобы немедленно заткнулся. Миша всегда терпеть не мог Ярослава, между ними пару раз даже случались драки, и я бы не хотела, чтобы они тут сцепились. Зачинщиком потасовок всегда был Миша, Яр к нему первый никогда не лез. Но друг отлично умеет держать удар, и если Миша сейчас взбесится, то Ярослав в долгу не останется.

— Миша, спасибо большое, что навестил меня, — громко говорю, отвлекая его внимание с Яра на себя.

Господи, он уйдет сегодня или нет???

— Я была рада тебя видеть, — вежливо произношу, уже который раз давая ему понять, чтобы убирался восвояси. Обид я на него никаких не держу, сама за свои плохие поступки тоже извинилась. Самое время отпустить прошлое и каждому идти своей дорогой, старательно делая вид, что мы не знакомы.

Миша несколько секунд прожигает во мне дыру, а затем шумно выдыхает и поднимается со стула.

— Я приду к тебе завтра, — громко объявляет и направляется к выходу. Проходя мимо Ярослава, слегка задевает его плечом.

Яр выжидает несколько секунд после Мишиного ухода, а затем приближается ко мне.

— Зачем он приходил? — опускается на стул, на котором только что сидел Миша.

— Я так и не поняла, если честно, — растерянно отвечаю. — Извинился.

— За что?

— За детские обиды.

Яр слегка смеется.

— Ну вот, я же говорил, что наступит день, и он сам к тебе придет, а ты не верила.

— Он пришел, когда мне это уже не нужно.

— Ты уверена? — его бровь ползет вверх.

— Уверена, — отвечаю, немного помедлив.

Яр издает саркастичный смешок и пускается в рассказ о своей недавней поездке на Байкал. Я хотела с ним, но не получилось из-за учебы. Два препода неожиданно задали писать рефераты по их предметам на 25 страниц каждый.

Друг в таких красках все рассказывает, что уже через несколько минут я напрочь забываю о Мишином приходе. Мы много смеемся, как это у нас с Яром обычно бывает, и планируем, куда рванем на майских праздниках. Через час в больнице заканчивается приемное время, и Ярослава просят покинуть палату. Приятель уходит, оставив меня в прекрасном расположении духа. Надеюсь, через несколько дней мне все-таки разрешат выписаться. Ну правда ведь я чувствую себя хорошо, если не считать боли в левой части тела. Но отлежаться с ушибами я и дома могу.

Я достаю из прикроватной тумбы планшет, поудобнее устраиваюсь на больничной койке и включаю первую серию нового сериала с любимым актером. У меня хорошее настроение, уже через пару недель я закрою сессию третьего модуля, и начнутся каникулы. Поеду с мамой, отчимом и Костей (это брат Лизы по матери, если кто забыл — примечание автора) на неделю в Красную поляну. Кататься на лыжах после ДТП вряд ли смогу, но все же побывать в горах приятно.

— Елизавета Самойлова? — в палату заглядывает незнакомая медсестра.

— Да, — ставлю сериал на паузу.

— Это вам прислали, — она заходит ко мне с букетом благоухающих нежно-розовых роз. Мои любимые цветы.

Я удивленно беру их в руки.

— Вазу я вам сейчас принесу. — Девушка удаляется.

Я недоуменно смотрю на букет и замечаю среди бутонов маленькую записку. Беру ее в руки и с замиранием в сердце читаю:

«Всегда была только ты».

Глава 55. Разговоры о сокровенном

POV Лиза

Миша приходит меня навестить на следующий день, как и обещал. Признаться честно, я не восприняла его слова всерьез, думала, он это специально перед Яром говорит, поэтому когда в дверь раздается короткий стук, а затем возникает Миша, я сильно удивляюсь.

— Привет, — тихо говорит и проходит ко мне. — Как твое самочувствие?

— Привет, нормально.

Миша садится на тот же стул и снова смотрит на меня с болью и тоской в глазах. Я же начинаю чувствовать себя очень неловко. Вообще, это уже не смешно. Чего он ко мне ходит? Его букет (хоть в записке и не было подписи, я все равно уверена, что цветы от Миши) благоухает в вазе на прикроватной тумбе. От этого становится еще неуютнее. Может, мне следовало выкинуть цветы?

А то похоже, что я поставила их возле кровати, чтобы любоваться и нюхать. На самом деле так оно и есть, цветы действительно шикарные, но я бы не хотела, чтобы Миша об этом знал.

— Спасибо за букет, — прерываю неловкую паузу. — Он ведь от тебя? Там не было подписи…

— От меня, — поднимает вверх уголки губ и тянется взять меня за руку, но я вовремя успеваю ее одернуть.

И замолчали. Тишина становится настолько гнетущей, что я уже чуть ли не молюсь, чтобы в палату кто-нибудь зашел. Хоть медсестра. Кто угодно — но только не находиться в этом неловком молчании с Мишей и не чувствовать на себе его взгляд.

— Когда тебя выписывают? — прерывает тишину.

— Надеюсь, что уже через несколько дней.

— Хорошо… Ты точно не сильно пострадала?

— Точно, — коротко отвечаю. — Со мной все в порядке.

— Как у тебя дела в институте? — вдруг спрашивает.

Этот неожиданный вопрос заставляет меня все-таки посмотреть на Мишу. С чего вдруг он интересуется моими делами в учебе? Он же наверняка даже не знает, где я учусь.

— Нормально, — пожимаю плечами.

О том, как обстоят его дела в учебе, я решаю не спрашивать. Во-первых, это не мое дело, а во-вторых, мне неинтересно.