Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2

Седой выматерился. Он пытался купить гараж у этого Корзуна, но тот отказался. Время поджимало и потому черемушенские, поняв, что гараж стоит без дела и к нему никто не ходит, оставить товар там. Рассчитывали, что увезут его быстрее, чем кто-то обнаружит.

— И я узнаю обо всем этом только сейчас⁈

— Вы бываете очень заняты, — сказал Косой, припомнив, как вчера вечером Седой вызывал в баню проституток.

— Ладно, — Седой засопел. — Корзун, значит. Он же друг Летова, так?

— Так.

— Ладно, Косой. Ты поработал нормально. Что делать дальше, ты и сам знаешь.

* * *

— Спасибо, мужики. Рад, что пришли, — улыбнулся Женя, а потом поморщился, неудачно повернувшись на койке.

Лежал он в небольшой палате, набитой больными. Тут и там лежали и лечились с ним кашляющие старики, побитые и израненные в драках алкаши. Однако я видел нескольких травмированных, которых можно было бы назвать обычными гражданами.

В палате стоял постоянный гомон и кряхтение, висел неприятный запах немытых тел, смешанный с хлоркой и спиртом. Было тесновато.

— Скоро ты выходишь? — Спросил Фима, очищая себе апельсин.

— Сказали, еще пару дней подержат в этом клоповнике и отпустят домой.

— Ну и хорошо, — покивал ему Степаныч.

Мы повели разговор о том, что случилось после Жениного ранения, перебросились несколькими шутками. Поговорили о последних новостях, например, о том, что Алексовцы сделают нам сертификаты бесплатно. Женя спросил, как мама.

— Неплохо, держится, — ответил я. — Мы с мужиками за ней присматриваем.

— Это хорошо. Мне-то щас самому присмотр понадобится, — сказал Женя. — Врач говорит, что похромаю только следующие месяца три, а потом нормально. Буду ходить как раньше. Кстати, а вы не знаете, где мне костыли взять? Без них сейчас никак.

Мы переглянулись.

— Ничего. Найдем, — улыбнулся я.

— Спасибо, мужики. Да и еще у меня одна просьба есть. Можете доходить мои смены на этой неделе? Немного их, но если не приду, хрен потом кто работать возьмет. Деньги себе заберите.

— Доходим, за это не бойся, — заверил его Степаныч.

— А с деньгами у тебя как? — Спросил я.

— Да негусто. Но пока хватит.

— Я думаю, мужики, будет справедливо, что мы Жеке выделим немного из того бюджета, что отложен на Оборону. Все же работать он пока не сможет, а за квартиру платить надо, — предложил я.

— Да ну ты че, Витя? — Отмахнулся Корзун. — Я и так справлюсь. А на охранку ж много надо: помещение, ремонт, оружие, форма в конце концов. Даже нанять кого-то, пока Оборона не начнет деньги приносить.

— Не обеднеем, — сказал я. — Да, мужики?

— Ну.

— Ты не переживай! Тут на все хватит!

— У меня даже слов нету, — засмущался Женя.

Посидели мы с ним еще минут десять, да медсестра пришла нас выгонять. Когда мы пошли на выход, Женя позвал меня:

— Витя, можно тебя на два слова?

— Что такое? — обернулся я.

Фима со Степанычем тоже застыли в проходе.

— Да я недолго. Просьба есть к тебе.

— Давайте, мужики, — сказал я остальным. — Идите, а я щас, пять сек.

Степаныч кивнул, и они с Фимой вышли.

— Давайте быстрее, — сердито сказала полная медсестра за сорок.

— Говорю ж, пять сек, — улыбнулся я ей.

— В общем… Только не ругайся. Просьба у меня к тебе есть одна. Очень важная, — сказала Женя, когда я вернулся к кровати и сел рядом с ним на деревянный табурет.

— Какая просьба? И почему я должен ругаться?

Женя помялся пару мгновений. Потом решился и, по своему обыкновению, выпалил все прямо в лоб:

— Короче. У меня в комнате, под кроватью, лежит ТТ. Завтра вечером его нужно отнести и продать одному братку с кирпичного. Иначе у меня проблемы будут. Сможешь?

Глава 25

Я нахмурил брови. Строго посмотрел на Женю. Его лицо было привычно равнодушным. Флегматичный, как обычно, взгляд мало что выражал. Корзун просто беззлобно и очень спокойно смотрел на меня, не отводя глаз.

— Ты торгуешь оружием? — Спросил я вполголоса, так, чтобы окружающие не услышали.

Женя опустил взгляд, поджал тонкие губы. От этого, шрам, пересекающий Женин подбородок, обычно едва видный, превратился в явную складку. На его лице отразилось что-то, что можно было бы назвать грустью.

— Мне жаль, что придется втягивать тебя в это, Витя, но тут серьезное дело. Очень серьезное. Если я не приду вечером, то все пропадет. А как ты видишь, прийти я не могу. Ноги еще толком не держат.

— Давно ты этим занимаешься? Давно барыжишь оружием?

— Я этим не занимаюсь, Витя. Тут особый случай. Очень особый.

— Если тебе нужны деньги, — не поверив, сказал я, — ты мог сказать мне. Я знаю, ты больно гордый и просто так не взял бы. Но мы бы посидели вместе, помозговали и нашли бы в конце концов, как заработать. Не стоило влезать в такие дела.

— Дело не в деньгах, — вздохнул Женя. — Тут все гораздо серьезнее. Если честно, я думал, ты станешь кричать, ругать меня. Думал, будешь нотации читать. Как Степаныч.

— Ну я же не Степаныч, Женя, — я улыбнулся. — Если дело не в деньгах, то давай, рассказывай, что у тебя тут случилось. Я посмотрю, как можно помочь.

— Хоть и не Степаныч, но иногда бываешь похож на него. Ворчишь, как старик, — хмыкнул Женя. — Ну ладно. Давай к делу.