Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4 (СИ)

— Тем вечером, когда я следил за ихней девяткой в первый раз, — продолжал Егор. — Они привели меня в глухую деревушку, за городом. Я проследил за утырками, когда они подъехали к пустой хатенке. Там был вот этот, Мирон, и мой знакомый, как оказалось, твой тоже. Сережа Брагин.

— Откуда ты знаешь Брагина? — Спросил Степаныч.

— Я работал и в краснодарском крае. Пересекались пару раз. Покупал у него одноразовые пушки.

— Одноразовые? — Удивился Фима.

— Пришил, кого надо, а потом пушку в речку, — меланхолично пояснил Женя.

— А-а-а… А я думал, одноразовые, это типа, самопал, — Фима потер короткостриженую голову.

— Что было потом, в деревушке? — Спросил я.

— Потом они зашли внутрь, занесли этот дипломатик, что щас у меня в багажнике лежит. Ну и уехали. А я решил пробраться внутрь хаты. Думал выяснить что-нибудь про Горца. Ну и наткнулся на схрон с оружием. Оттуда, и Винторез, и мой калаш. Даже ТТ. Но ничего о Горце я не нашел.

— Я так понял, — начал я, — твой «старый друг» Горец, не совсем тебе и друг. Зачем ты приперся в город? Зачем копаешь под мясуховских?

— Ты знаешь Горца? — Спросил Егор.

Первый раз за весь наш разговор, на его лице отразилась какая-то живая эмоция. Это было удивление, которое, впрочем, быстро сменилось интересом.

— Сейчас спрашиваю я, Егор.

— Справедливо, Витя, — тяжело кивнул Егор. — Тут лучше начать издали. В профессию, так сказать, как раз Горец меня и привел. Он тогда тоже был киллером на побегушках у братвы. Стали мы работать в паре. Да только на одном деле прошляпился он, и вместо того, чтобы кокнуть одного мудака, мы спровоцировали стрельбу во всем клубе. Горца тогда взяли менты, а я ушел. Да только его заказчик отмазал. Были у того комерса с мусорами подвязки. А Горец успел перевести все стрелки на меня. Ну и сделали из Егора Гаюнова, меня, то есть, козла отпущения. Сел я не на семь лет, как рассказывал, а на двенадцать. Отсидел восемь. По УДО освободился. А че про срок сбрехал? Да черт его знает. Как-то само собой вылетело.

— И приехал в город, чтобы замочить Горца, — докончил я.

— В яблочко, — Егор беззаботно пожал плечами. — Потому, говорю ж вам, мужики. Против вас я ничего не имею. Что так получилось — чистая случайность. Узнал я, что Горец сидит сейчас в СИЗО, и скоро у него суд. Может, говорят, отмажут этого сукина сына. Вот, жду. Ну и решил, почему бы, пока козел этот не вышел, не занять руки чем-нибудь полезным? Подзаработать, может. Жрать же че то надо. А тут вы подвернулись.

Он замолчал, как-то смущенно опустил взгляд. Добавил:

— Да вы не переживайте. Как дела в Армавире закончу, свалю куда подальше. Нечего мне тут делать. Ничего здесь не держит.

— Я б ему не верил, — заговорил Женя. — Он уже про себя брехал. Так че ему мешает еще раз сбрехать?

И верно, ничего не мешало. На самом деле, хоть и говорил Егор убедительно, да и если так посмотреть, не было резону ему нам врать, я не мог ему верить до конца. Что-то подозрительное было, если и ни в его словах, то в поведении.

— А зачем мне вам врать? — Изобразил удивление Егор. — Попался, можно сказать, с поличным. Сам открыл багажник, что б меня за это стволом к стенке приперли. Это надо быть настоящим долбо#бом, что б намеренно такой фортель выкинуть. Говорю ж. Враг моего врага — мой друг. Если вам нужно обратить винтарь против кого-то из Мясуховских, кого-то укокошить, я буду только рад помочь.

— Не будем мы никого кокошить, — встрял Фима. — Постреляем, чтобы бандосы стали друг друга спересеру мочить.

— Фима, мля, — гаркнул на него я.

— Ой мля… — Женя щелкнул себя по лбу ладошкой.

Степаныч осуждающе посмотрел на Фиму.

— А че я? А че я сразу? — Развел руками тот.

— Умно, — оценил Егор помолчав. — Хотите все так устроить, чтобы остаться, вроде как, не при делах. Хитрый ход. В принципе, если надо, я могу за вас управиться. Естественно, не бесплатно. С Винтарями я на ты. Пользовался уже. Приходилось.

— Нет, — отрезал я. — Пушку я тебе не доверю.

— А зря, — Егор вздохнул. — Винтарь — это тебе не СВДха. Если из нее можно на километр засесть да палить, то с Винтарем такое не прокатит. Тут максимум метров четыреста. А лучше триста пятьдесят. Плюс надо правильное место подобрать, чтобы не спалиться. У тебя, Витя, вряд ли есть опыт обращения с таким специальным оружием.

Тут Егор попал в точку. Сложно было спорить с тем, что Винторез я и в руках-то не держал, уже не говоря о том, чтобы вести из него прицельный огонь.

— А я могу помочь с этим, — докончил киллер.

Егор поднял на меня серьезный и суровый взгляд. Я глянул еще раз на мужчину. Потом обернулся к остальным. Вариантов было немного. С СВД мы пролетели, достать новую пушку просто не успеем. Если я пойду один, риск провалиться окажется слишком велик. Если облажаюсь — подвергну опасности всех, всю Оборону. Горелый решил прикончить меня только за то, что я имел наглость проявить волю в разговоре с ним, а после такого он не даст спуску никому из нас. Как говорил, когда-то, мой отец: «Решения бывают хорошие, бывают плохие. А бывают вынужденные».