Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4 (СИ)

Горелый не знал, было ли дело в том, что это армян оказался мужем Чобиной племянницы, или в том, что у него на Армавирском рынке стоит штук семь больших палаток с китайским шмотьем. В общем, за него добазариться не успели.

— Бабки я в последний раз видел у Коряги в руках, — отвлекся от дороги водитель. — Куда он делся, х#й знает. Но должен подвалить.

Услышав это, Горелый помрачнел.

— Труба с собой? — Спросил он.

— Да, щас, где-то тут была.

Водитель зашарил рукой по торпеде, потянулся к бардачку, открыл, стал искать свой телефон, разгребая какие-то бумажки.

— Сука. Нету.

— Так, со своей позвони, — сказал Логопед, осматривая палец, только что отнятый от раны.

— Ага, — мрачно захрипел Горелый. — Думаешь, я б спрашивал трубу, если б у меня была? Свой я про#бал где-то на заводе.

Логопед тяжело и протяжно засопел.

— Короче, так, — продолжил Горелый. — Щас, когда вернемся, а этого утырка еще не будет на месте, давай, быро звони Коряге. Понял? Бабло надо вернуть.

— Угу, — покивал водила. — Сделаю, босс.

* * *

— Горец точно умер? — Спросил Егор, крутя баранку.

Мы ехали куда-то по длинной пустой трассе без разметки. Узкая, бегущая вдоль забытых всеми хуторков, она удаляла нас от места перестрелки. Пока что план был именно таков: убраться как можно дальше, что б избежать возможной погони. Потом уже подумаем, куда девать труп покойного Коряги.

— Точно, — сказал я.

— Ты уверен, Витя?

Егор отвлекся от дороги, покосился в мою сторону.

— Эта сука не просто меня засадила на зону. Жизнь мне наперекосяк пустила.

— Ты сам выбрал такую дорогу, — сказал я, — Взялся за работу киллера, помни, какие могут быть последствия.

Егор засопел, поджал губы.

— Ты прав, — сказал он. — Но от этого не легче. Короче. Мне надо знать, сдохла ли эта падаль или нет. Точно знать.

— Точно сдохла. Сто процентов, — сказал я. — В Горца всадили полмагазина. Причем в упор. После такого редко выживают.

— Значит, не ты его убил? — Помрачнел Егор.

— Нет. Не я.

Он тяжело вздохнул.

— Если бы я был подозрительным и недоверчивым, в общем, тобой. Я бы прямо сейчас завернул машину и вернулся на завод. Ну, чтобы посмотреть на дохлую тушу этого пи#ора.

— Ты пытался прибить меня булыжником, — напомнил я. — Выходит, у меня были все опасения не верить тебе. Впрочем, они есть и сейчас.

— Тогда почему ты не оставил меня там? Почему не бросил? — Изменившимся, низким голосом проговорил Егор.

Лицо его тоже словно бы погрубело. Пальцы нервно сжимали рулевое колесо.

— Опасался, что ты мог бы выдать меня бандитам. Ну а если б я тебя прикончил, выдал бы нас уже твой труп.

Егор посмотрел на меня, словно бы забыв о дороге. Наши взгляды встретились. Молча, четверть минуты мы смотрели друг другу в глаза.

— Не отвлекайся от дороги, — сказал я, когда машина стала медленно уходить к обочине.

Егор подрулил, снова принялся следить, куда едет копейка.

— А ведь ты врешь, Витя. По глазам вижу, что врешь.

— Вру?

— Ты не захотел добивать того бандоса, хоть и был он настоящей сволочью. Видать, и меня тоже… просто не захотел добивать. Но знаешь, в твоих словах есть здравое зерно. Мой труп действительно мог выдать нас. Если не бандитам, то ментам, которые точно будут прочесывать весь завод, чтобы разобраться, в чем был замес. Но у меня есть еще вопрос. Можно?

— Зависит от вопроса, — пожал я плечами.

— Почему ты решил взять бабки? Это было рискованно.

Некоторое время я молчал, глядя, как гипнотизирует меня мелькающая под единственной уцелевшей капейкиной фарой дорога. Как темное небо плывет над нами. Как черные силуэты деревьев быстро сменяют друг друга, смешиваясь в одну темную стену.

— Все думают, — начал я, — что оружие братвы — это пистолеты, автоматы, ножи с дубинами. Кулаки, на худой конец.

Егор не перебивал. Он затих, время от времени двигал рулем, подравнивая машину на дороге.

— Но на самом деле это не так. Настоящее их оружие — это деньги. За бабки они борются, и бабки дают этим людям власть. Вчера они простые парни из качалки, что находилась в подвале их дома, а завтра — депутаты, собственники больших бизнесов, уважаемые люди. И все это только благодаря деньгам. Все, что я хочу — сделать свою жизнь и жизнь окружающих меня людей лучше. Защитить их. И если для этого братков придется бить их же оружием, я готов.

— Справедливо, — в своей манере ответил Егор. — Но и с обычным оружием ты тоже неплохо справляешься. Я думал, стреляешь ты хуже. Лихо положил тех бандюков.

— Пришлось. Уйди они живыми, вся наша операция пошла бы коту под хвост. Спалились бы мы.

Потом мы чуть-чуть помолчали. Только дорога шуршала под колесами. За бортом шумел ветер.

— Ты это, извиняй за то, что накинулся на тебя в цеху, — сказал вдруг Егор. — Я как Горца увидел, словно бы пелена на глаза упала. Ниче с собой поделать не смог. А ты все равно, даже несмотря на это, не кинул меня. Не кинул, как Горец когда-то. Хоть и знакомы мы с тобой два дня.

— Люди бывают разными.

— И правда, — вздохнул Егор. — Люди бывают разными. Ладно. Я тебе верю. Если Горец сдох, винторез мне больше не нужен. Можешь взять, если надо.