Моя Оборона! Лихие 90-е

Гоша дернулся, было в сторону, но я не дал ему пройти.

— С дороги. Я сказал, забираю!

— И что ты сделаешь? — Ответил я. — Силой затолкаешь ее к себе в машину? Мешок на голову нацепишь? Свяжешь и сунешь в багажник?

Между нами повисла напряженная тишина. Никто не отводил глаз, и мы сверлили друг друга взглядами так, будто каждый хотел прожечь в другом дырку.

— Гош, давай уже, прекращай, — один из братков положил Гоше на плечо пятерню, и тот вздрогнул.

Дернувшись, Гоша повел плечом, сбросил руку.

— Садись в машину, Марина, — сказал я.

— Все будет чики-пуки, — вклинился второй. — Мы следом поедим. Проследим, чтобы Маринку довезли в сохранности и куда надо.

Не сказав ни слова, Гоша, озлобленный как черт, ушел. Щелкая каблуками туфель, направился к машине.

— Да что на него нашло? — Сказала Марина, когда мы тронулись и поехали на Черемушки.

Я глянул в зеркало заднего вида. Черная Бэха братков держалась позади, на почтительном расстоянии, но не отставала.

— Да черт его знает. Но тебе с ним надо поосторожнее. Парень, видать, не в себе.

— Дедушка отчитал его за то, что он не успел найти меня тогда. Наверно это сильно на него давит.

— Немаленький. Переживет.

Раз нужно было вести Марину к Кулыму, так я и повез ее к Кулыму. Взял курс на Грааль. Через пятнадцать минут мы были уже на стоянке. Ребята на Бэхе подъехали следом. Двери их машины, открываясь, заскрипели, когда они стали выходить наружу.

— Знаешь, — сказала Марина, перед тем как покинуть салон, — странно прозвучит, но я рада, что именно ты нашел меня тогда. Спасибо, Витя.

— Так уж воспитан, — улыбнулся я в ответ. — Не могу пройти мимо, когда девушка в опасности.

Мне показалось, что Марина хотела сказать что-то еще, но не решилась. Только мило пискнула:

— Пока, Вить. До встречи.

Потом убежала. Я проводил ее взглядом. Посмотрел, как вслед за ней вошли в Грааль и мужики. На самом деле мне было интересно: не приедет ли Гоша следом? Гоша, конечно же, не приехал. Скорее всего, и правда набрехал. Но зачем? Что ему было нужно от Марины? Неужели он просто запал на нее, и устроил все это, чтобы привлечь к себе внимание?

Вечером того же дня мы собирались на промзону, на кирпичный, туда, где ждала нас, в общем-то, бесполезная стрелка с Гошей. Я ожидал, что она не кончится ничем особенным, как и многие из тех стрелок, на которые я ездил еще тогда, в молодости.

Не раз случалось так, что конфликтующие стороны запугивали друг друга во время таких «мероприятий». Они кичились своими связями, своим мнимым влиянием, но в момент заветной встречи, часто происходил обычный пшик.

Бывало, конечно и иначе, и стрелки перерастали в массовый мордобой или и того хуже, в перестрелки. Однако по своему опыту я знал, что настоящие «деловые переговоры» братков, их настоящие стрелки, чаще всего касались денег. Или имущества. В таких конфликтах все становилось по-настоящему серьезно. И даже тогда разрулить пытались словом, понятиями, эмоциями. За пушки браться никто не спешил.

Правда, и тут, на нашей сегодняшней стрелке, нельзя было расслабляться. По всей видимости, бедный Гоша посчитал, что я как-то задел его честь. В сущности же, если отбросить все эмоции и говорить о фактах, он сам был виноват в том, что с ним случилось.

— Ну че? — Спросил я, глядя на дорогу, — где там твои ребята? Приедут?

— Да приедут, — сказал Степаныч с заднего сидения. — Куда денутся. Договорились, что будут.

— И сколько народу будет? — Спросил Женя.

— Поглядим, сколько соберут. Много у кого сегодня смены, но клич я кинул. Кто-нибудь да приедет. Они ребята здоровые, внушительные. Неплохая должна быть подмога.

— Если что, молчите, говорить будут я, — Я глянул на Степаныча через зеркало заднего вида. — Ваше дело — стоять за моей спиной и выглядеть внушительно.

Перестрелка, конечно — это то, чего мы стремились всеми силами избежать. Тем не менее я прихватил мой трофейный ПМ, а Женя нес в кармане ватника Берету. Степаныч взял свою охотничью вертикалку, которую держал на коленях.

Невооруженным оставался только Фима. По крайней мере, я так думал. Правда, Ефим быстро развеял мои сомнения.

— Эт я могу! Внушительность, эт по мне! — Крикнул он с заднего сидения и загрюкал чем-то железным.

Поправив зеркало заднего вида, я взглянул на него. В руках Ефим держал жутковатого вида саперную лопатку. Ржавая в середине, по краям она была грубо заточена, и Фима демонстративно проверял ее на остроту пальцем.

— Ты где это взял? — Удивился я.

— Где-где. В армии! — С гордостью заявил Фима. — Она у меня на балконе обычно валяется. Холодильнику меня того, поломался, а лопаткой я крышку на кастрюле прижимаю. А то соседский кот у меня как-то все котлеты сожрал, сукин сын. Думал его лопаткой как-нибудь оприходовать, а тут вот, случай подвернулся козырнуть ей перед настоящими людьми! Вот! Я даже заточил!

Он протянул лопатку Степанычу.

— Во! Попробуй какая острая!

— Да убери ты от меня эту дрянь! — Отмахнулся старик.

— Ты б еще гранату с собой взял, — иронично заметил Женя.

— Гранаты нету! Зато есть вот что!

Следом я увидел, как он достал из-за пазухи жутковатого вида черный револьвер.