Моя Оборона! Лихие 90-е

Парень тоже кивнул, потом отложил саквояж, стал осматривать голого по пояс Михалыча, смотреть сустав плеча.

— Знач так, — скривился Михалыч от боли. — Найди мне одного врача. Здоровый, рослый, темные волосы. Ездит на желтой пятерке с простреленным ветровым. Его я сам, лично пристрелю.

Глава 24

— Да, Витя, — вздохнул Степаныч, — плохо дело. Попал ты в знатную передрягу.

Степаныч откинулся на стуле, спинка которого неприятно скрипнула.

— Попал-то попал, — согласился я, — да делать уже нечего. Если бы не решился поехать с тем козлом, может, загубил бы две души: девчонки и мою. Не мог я иначе, сам знаешь.

— Знаю, Витя. Знаю.

На следующий вечер после случившегося я, Степаныч, и Фима с Женей собрались на моей новой квартире. Сидя в небольшой кухоньке, мы обсуждали перестрелку, которая произошла вчера в Подсолнухе.

В маленькой кухне, где мы все и разговаривали, громко гудел старый холодильник «ЗИЛ-Москва». Единственная тускловатая лампочка окрашивала все уютно-желтым цветом. За окном гулял ветер. Он трепал клеёнку, закрывавшую окно от холода с внешней стороны.

— Это сделали братки Михалыча, — буркнул Женя. — Я сегодня дежурил в Элладе. Туда заходил знакомый мой один. Ходит в мясуховских, под Горелым. В бригадирах, вроде как. Пошел по бандитскому пути, в общем. Ну и зацепились мы с ним языками. Заговорили, и как-то пришло все к теме вчерашней стрельбы.

— И че он? — Спросил Фима.

— Да че-че? Вот не перебивай, я и расскажу че. — Женя сердито посмотрел на Фиму. — Короче, говорил он, что это Кулымовские с Михалычем пострелялись. Видать, Кулым ему мстит и за пацана своего, которого в больнице взорвали, и за внучку. Ну а ты, Витя, очень неудачно оказался прямо в самом пекле.

— Угу, — согласился я. — И хочу сказать, что не похоже то было на «пострелялись». Скорее Кулымовские избивали Михалычевских пацанов, как хотели, а те сваливали, прижав хвосты к заднице. Кулым знатно поистрепал Михалычу банду. Трупов было немало.

— Сколько там погибших я не знаю, — покачал головой Женя. — Знакомый по этому поводу ничего не сказал. Но вроде как постреляли, и правада, немало бойцов Михалыча. Егошняя банда должна быть обескровлена. Так что, я думаю, если ты и зацепился с одним из пацанов Михалыча, им щас будет не до тебя, Витя. А, скорее всего, про тебя и вовсе забудут.

— Ты плохо знаешь Михалыча, — покачал головой Степаныч. — А я, хоть и не знаком с этой сволочью лично, да по делам его и так вижу, какая он мразь. Прошлым летом его побили на стрелке, под Урупским, какие-то черкесы. Ну как побили. Он зацепился с ихним главным, ну и отхватил по первое число. Так, потом Михалыч каждого из черкесов, кто на стрелке был, выловил и отделал так, что двое скончались от побоев, а один остался инвалидом.

— А ты откуда все это знаешь, Степаныч? — Заинтересовался Фима.

— Отец одного из тех пацанов обращался к нашим. Черкес, прикинь? Свои того черкесенка отказались прятать, напугались Михалыча. Ну вот и пришлось ему помочь. Ну, за деньги, конечно.

— И куда вы его дели? — Спросил Женя.

— В армию. С осенним призывом ушел. А до того сидел у одного из наших на даче.

Все засмеялись.

Лично я знал о банде Старостаничников еще в прошлой своей жизни. Несколько раз Обороне приходилось ездить на стрелки, в которых принимали участие и парни из Старой Станицы. Вот только Михалыча я ни разу не видел. Самое яркое мое воспоминание об этой банде — перестрелка в банкетном зале Арарат.

Там проходила свадьба сына какого-то не последнего человека в городе, точно не помню кого именно. Ну и на нее пригласили местного авторитета. Вроде даже с Черемушек кого-то. Тогда Мясуховские ворвались на мероприятие и застрелили нескольких гостей. Это событие почти что вымылось из моей памяти, потому как узнал я о нем из газет. Да и был я тогда увлечен строительством охранного агентства. Перестрелки и разборки между бандосами меня мало интересовали, потому что превратились в довольно обыденные вещи.

Однако я примерно помнил, когда случилась та трагедия на свадьбе: февраль — март девяносто третьего. Примерно в это время. М-да. Насколько я знаю, в Арарате творилась настоящая кровавая баня. Не хотел бы я оказаться там в моей новой жизни.

— Если уж Михалыч закусил на кого-то удила, — продолжал Степаныч, — то просто так не отцепится. Ты в реальной опасности, Витя. У Михалыча неплохо выстроена иерархия в банде. Да, в Подсолнухе он бухал только со своими «верхами», иного быть не может. Значит, верхушка и пострадала больше всех. Но фундамент у него отличный. В старой станице есть школа и профтехучилище. В них процветают молодежные банды, которые ходят под Михалычем. Немало у него и бригадиров из мужиков постарше, которые смотрят за мелочью и пацанами. Если будет нужно, Михалыч быстренько отрастит свой костяк заново. И начнет мстить. Возможно, Витя, тебе тоже.

— Я уже думал об этом, — согласился я. — Не уверен, что тот мужик запомнил меня, но мою машину вполне мог. Желтых пятерок в Армавире не так много. Короче, бросаются в глаза мои колеса. Особенно с простреленной лобовухой.